Ким Ньюман - Профессор Мориарти. Собака д’Эрбервиллей

Второго мая София прислала зашифрованную телеграмму из гостиницы «Англия», из альпийской деревушки под названием Мейринген. Жердяй прибывал туда завтра, а затем следовал в Розенлау, ещё более захолустное альпийское поселение. По дороге он собирался взглянуть на местную достопримечательность — Рейхенбахский водопад. Не самая интересная телеграмма. Но вместе с ней доставили и другую — некий Питер Штайлер, хозяин «Англии», сообщал нам печальное известие: мисс Кратидес обнаружили в запертой комнате с ножом в груди. Гречанка, по всей видимости, наложила на себя руки. В её бумагах нашёлся наш женевский адрес. Штайлер выражал свои соболезнования и с присущей швейцарцам вежливостью осведомлялся, станем ли мы организовывать (то есть оплачивать) похороны. Герр Питер уверял, что время терпит: даже в мае в тех краях полно льда и тело сохранится в превосходном состоянии.

София, София. Я пожалел о нашей потере. Девушка мертва, а ведь я так и не продемонстрировал ей особый манёвр Душегуба.

— Наверняка её прикончил Жердяй. Она винила его в смерти брата, и мерзавец знал об этом. Решил ударить первым. Я бы поступил точно так же. Но не стал бы выкидывать шутку с запертой изнутри комнатой. Слишком очевидно. Чёртовы детективы так падки на театральные эффекты!

— Нет, Моран. — Глаза Мориарти блестели. — Жердяй прибудет в Мейринген только завтра. Это дело рук другого человека.

— Но не кретин же Ватсон её зарезал!

— Мабузе. — В устах профессора это имя прозвучало как заклинание.

Он принялся листать «Путеводитель Бедекера по Швейцарским Альпам», высчитывая, как быстрее добраться до места поездом и наёмным экипажем. Профессор снова был одержим навязчивой идеей. Перед ним маячил смертельный враг.

— А что с детективом?

— Лишь незначительная помеха. — Мориарти нетерпеливо махнул рукой. — Он нам уже почти не нужен. Но оставлять его в живых нельзя. Как только закончу с Мабузе, столкнём его с водопада. Пенящийся шумный колодец — прекрасное место упокоения для Жердяя с Бейкер-стрит. Что скажете, Моран?

Я положил руку на деревянный ящик с хердером. Уже давно пора воспользоваться моим ружьём.

Мы прибыли в Мейринген спустя два дня, на рассвете. Эта деревушка — перевалочный пункт для альпинистов, следующих в Тролленберг, поклонников дикой природы, следующих к Рейхенбахскому водопаду, и чахоточников, следующих на тот свет.

Профессор велел кучеру остановиться перед деревней и вышел. Собирался посетить местный полицейский участок и выведать подробности о смерти молодой гречанки. Представьте себе — Мориарти сам идёт в полицию! А я должен был заглянуть к пресловутому Штайлеру в гостиницу «Англия». Там наверняка поселились Жердяй и Тупоголовый, поэтому профессор не хотел попадаться на глаза детективу. Меня Холмс, скорее всего, не узнает. Хотя я не забыл ту возмутительную карточку из его картотеки.

— А что с Мабузе?

— Он либо тут, либо ускользнул, — загадочно отозвался профессор. — Моран, будьте настороже. Наш враг непредсказуем.

Невозможно при моей любви к опасности не быть всегда настороже. Храбрость и глупость — разные вещи. Если уж охотишься на больших кошек, будь любезен, никогда не забывайся. Он бы ещё написал мне на пятнадцати страницах инструкцию, как следует чистить яйца. Уж кому, как не Мориарти, следовало бы знать привычки Душегуба.

Итак, профессор отправился к швейцарским полицаям, а наш экипаж прогромыхал по главной улице Мейрингена. Стояла поздняя весна, но на обочинах лежал прошлогодний снег. Грязные, почерневшие сугробы испещряло собачье дерьмо. Да, в «Путеводителе Бедекера» про такое обычно не пишут.

Навстречу попадались многочисленные гостиницы. Владельцы пускались на всевозможные уловки, чтобы заманить клиентов. «Англия», например, стремилась привлечь гостей с Британских островов перевёрнутым вверх ногами флагом Соединённого Королевства. Ещё на женской и мужской уборной у них значилось «Виктория» и «Альберт» соответственно. Меню живописало такие английские деликатесы, как «жареная картошка с глыбой» и «яичница с коном».

Я порядком проголодался после ночного путешествия, но есть глыбу на завтрак — увольте.

Подъехав к гостинице, я понял, почему Мориарти сошёл первым: мне придётся по его милости одному расплачиваться с кучером. Наши средства таяли. Лондон мы покинули со свёртками, полными соверенов. Но расходы всё множились. Мы уехали из «Бу риваж», не расплатившись по счёту (назвались Гилбертом Смитом и Салливаном Джонсом). Лондонские счета и тайники были пока недостижимы. А после загадочной смерти Ули Мюнстера недостижимыми оказались и услуги континентальных коллег «Бокс бразерс». Деньги подходили к концу. Если отпуск в Европе затянется, мне придётся лазить по чужим карманам, играть в карты с постояльцами отелей или же вытаскивать бумажники из карманов покойников, устилавших наш путь.