Майкл Коннелли - Девять драконов

Сун отпустил дверь, и Босх снова открыл ее. Они оказались в переулке, выходившем на Натан-роуд.

— Где машина?

Сун указал в противоположный конец переулка.

— Я заплатил человеку, чтобы за ней присмотрели.

— О'кей, подгони машину и жди у входа. У меня здесь еще дела, но я выйду через пять минут.

— Что ты хочешь делать?

— Тебе не надо знать.

Босх вышел из переулка на Натан-роуд и тут же увидел толпу зевак, собравшихся поглазеть на приезд полиции, вызванной в «Чунцин-мэншнз». Полицейские и пожарные машины, подъезжающие к зданию, создавали уличный затор и неразбериху. Входы и выходы не были перекрыты, так как прибывающие стражи порядка пока еще просто старались попасть на пятнадцатый этаж и выяснить, что произошло. Гарри удалось пристроиться к группе парамедиков с носилками, устремившихся по ступенькам на первый этаж.

Общее смятение собрало у лифтов изрядную толпу ларечников. Кто-то громко выкрикивал команды по-китайски, но на них, похоже, никто не реагировал. Босх протолкнулся через скопление народа и добрался до заднего торгового ряда, где располагались стойки гостиничной администрации. Можно было сказать, что суматоха сыграла ему на руку. Задний торговый ряд был совершенно пуст.

Когда Босх подошел к конторке, где заказывал две комнаты, то увидел, что шторка, отделяющая конторку от коридора, наполовину опущена, и это означало, что конторка закрыта. Но человек на табурете находился внутри — сидел спиной к коридору, засовывая в портфель какие-то бумаги. Все указывало на то, что он готовится к отходу.

Босх запрыгнул на прилавок, поднырнул под шторку и, не теряя темпа, опрокинул ошеломленного клерка на пол. Он вскочил на него и дважды ударил в лицо кулаком. Голова человека-табуретки, изредка подергиваясь, моталась по бетонному полу, судя по всему, став основным объектом избиения.

— Нет, пожалуйста! — хрипел бедолага между ударами.

Босх кинул быстрый взгляд назад, за конторку, дабы убедиться, что там по-прежнему безлюдно. Потом вытащил из-за пояса пистолет и прижал дуло к кожным складкам под подбородком не успевшего вовремя уйти клерка.

— Ты, сволочь, мать твою! Ты убил ее! А я сейчас убью тебя.

— Нет, пожалуйста! Сэр, пожалуйста!

— Ты навел их, да? Ты сказал, что у меня есть деньги?

— Нет, не я.

— Не смей мне врать, козел вонючий, а то грохну тебя прямо сейчас. Ты им сказал?

Человек приподнял голову.

— Ладно, послушайте, послушайте, пожалуйста. Я сказал, чтобы никто не пострадал. Понимаете? Я сказал, чтобы никого…

Босх снова выхватил пистолет и с размаху двинул им клерка по носу. Голова того опять забилась о бетонный пол. Босх уткнул ствол ему в шею.

— Плевать мне, что ты сказал! Они ее убили, ублюдок! Ты это понимаешь?!

Человек истекал кровью и был оглушен, моргал и жмурился, то отключаясь, то снова приходя в сознание. Правой рукой Босх отвесил ему оплеуху.

— Очнись. Я хочу, чтобы ты видел, как будешь подыхать.

— Пожалуйста, сэр… Я не хотел, сэр. Пожалуйста, не на…

— О'кей, вот что ты сейчас сделаешь. Если хочешь жить, тогда скажи, кто снимал комнату пятнадцать четырнадцать в пятницу. Пятнадцать четырнадцать. Отвечай немедленно!

— Ладно-ладно, я все скажу. Я покажу вам.

— Давай показывай.

Босх слез с него. Изо рта и носа получившего взбучку текла кровь, но и у Босха тоже кровоточили отбитые костяшки пальцев на левой руке. Детектив быстро повернулся и задернул шторку над стойкой до конца.

— Показывай. Быстро.

— Вот, это здесь.

Человек указал на портфель, от укладки которого его столь бесцеремонно отвлекли. Он потянулся за ним, но Босх тут же приставил ему к голове пистолет.

— Без резких движений.

Мужчина вытащил из портфеля пачку регистрационных бланков. Сверху Босх увидел тот, что сам только недавно заполнил. Он забрал его и, скомкав, сунул в карман пиджака. Все это время он продолжал держать клерка под прицелом.

— Пятница, номер пятнадцать четырнадцать. Найди его.

Мужчина положил пачку бланков на стол и начал их пролистывать. Босх почувствовал, что парень тянет время. Полиция может нагрянуть сюда в любой момент и нарушить их неформальное общение. Прошло уже по меньшей мере четверть часа с того момента, как на пятнадцатом этаже раздались выстрелы. Босх сунул пистолет на полку под конторкой. Если полиция схватит его с оружием, он, невзирая ни на что, прямиком отправится в тюрьму.

Проделывая эти манипуляции, Босх со всей ясностью осознал, что бросил свою бывшую жену и мать своей дочери мертвой на пятнадцатом этаже. Это, а также и чувство вины, точно стрелы, разили Босха в самое сердце. На миг он закрыл глаза, стараясь отогнать эти мысли и видения.