Алексей Макеев - Нежная улыбка смерти

– Как, впрочем, и у пьяного мужчины. – Женщина растерянно облизнула губы, приблизилась к Максимову и посмотрела ему в глаза. – Звучит ужасно, но я согласна вам помочь…

«И на старушку бывает порнушка», – красноречиво говорил ее взор.

– Надеюсь, Константин Андреевич, я получу за свои подвиги соответствующее вознаграждение?

Прозрачнее намека трудно измыслить. «Не в возрасте здесь дело, – уныло думал Максимов, – Давиду Микеланджело вон скоро пятьсот стукнет, а каким молодцом смотрится…»

Он доверительно положил ей руки на плечи. Удел у него нынче такой – раскладывать руки по женским плечам. Жест товарищеский и едва ли обязывающий к бурным отношениям. Но женщину это умилило. Она хотела еще. Опасность возбуждает. Она доверчиво прильнула к Максимову.

– Работать нужно, Ольга Юрьевна, – пробормотал сыщик. – Вам предстоит тяжелый подготовительный процесс. Обдумайте свое явление в барак. Представьте, что вы Христос и вам нужно срочно явиться. А закончив дело, быстренько сматывайтесь, не мозольте глаза и… возьмите, пожалуйста, мою визитку. Звоните в любое время.

– Осчастливил, тихушник! – взвился с койки Демаков. – Явился не запылился! А кто-то уверял, что мы проводим совместное расследование!

– Заткнись, напарник, – поморщился Максимов. – И посмотри на меня открытыми глазами. Этот человек, стоящий перед тобой, погряз в дерьме, бабах, покушениях на собственную жизнь, он больше всего на свете хочет спать, но спать не будет, поскольку намерен сегодня ночью изловить преступницу и тебя же, малолетку, вознести по служебной лестнице до министра… Гаси свет и слушай.

Ночь спустилась из открытого неба – густая и всеохватная. Ветерок покачивал кусты, обрамляющие дорожки. В это время года самые теплые ночи – замерзнуть трудно, а если уж озноб охватит от остывающей земли, то с ним несложно совладать. Позицию, в которой решили провести ночь, всесторонне обдумали. Максимов с удобством расположился за развесистым шиповником. Имелось даже местечко для курения: он заранее позаботился о рукотворной стенке из пяти кирпичей, позаимствованных у ближайшего бордюра. С позиции просматривалось северное крыльцо барака, западная сторона и фрагмент южного крыльца. Остальное попадало в компетенцию Демакова, залегшего на противоположной стороне лагеря. Если никто из них в эту ночь не уснет, то дело выгорит.

Драматизм этой ночи трудно переоценить. До полуночи проблемы обходили стороной. Охотничий азарт взывал к бдительности. С часа начались мучения. Закрывались глаза, рождались видения – преимущественно в виде голых теток с оскаленными ртами и выпущенными коготками. Барак превращался в кособокую многоэтажку, контролировать которую не было сил. Приходилось безостановочно курить. Долгое моргание вызывало сонные образы, потеря контроля – клацание челюсти о кирпич и болезненные ощущения. Максимов вертелся, как филин, широко отворял глаза и сосал сигарету за сигаретой. Минутная стрелка в открытую издевалась – по ощущениям проходил час, на деле – десять минут. Он дважды менял позиции и в итоге возвращался к кирпичам – наиболее оборудованному для перекура месту.

В три часа пятнадцать минут (Максимов как раз оторвал глаза от циферблата) в кустах на восточной стороне вспыхнула зажигалка.

И погасла. И опять вспыхнула. И так неоднократно, пока Максимов не спохватился – условный знак! Сам же позаимствовал для напарника у Ольги Юрьевны… Сон пропал. Его подбросило, пригнувшись, он пробежал назад, дал солидный полукруг мимо домика со спящим Валентином, на корточках пробуравил кусты и распластался рядом с Демаковым.

– Есть контакт… – давясь от возбуждения, шептал Демаков. – Через окно выбралась, плутовка… Ты посмотри, но сильно не высовывайся…

– Умница, Демаков, – восхищенно бормотал Максимов.

Азарт стучал в висках, как пионерский барабанщик. Он вылез из-за кочки.

Фигурантка явно не суетилась. В момент, когда она скользила с подоконника, Демаков и послал условный сигнал. Максимов объявился по скончании минуты. За это время особой активности со стороны объекта не проявлялось. Серая тень притворила окно. Стояла неподвижно, прислонившись к фундаменту, слушала. Затем тронулась в дорогу – прошла немного по стеночке, оторвалась… и словно бы растворилась в воздухе. Мелькнуло что-то дымчатое за кустами. Детективы крались следом. Серое пятно натуральным призраком – оставляя бледный шлейф – пересекло дорогу, выскользнуло за врата…