Дмитрий Дубинин - Искатель. 2004. Выпуск №8

Я молчал. Было о чем задуматься. Хотя бы о том, что Дина сообщила мне о неприятностях с Сурком (откуда она вообще может знать о таких вещах?!) еще первого…

Вот ты и попал, Сурок! Не приведи боже кому-то оказаться теперь на его месте! И если я еще питал очень слабую надежду на то, что смогу повидаться с ним в тюрьме, то теперь мне словно внутренний голос говорил, что не стоит и пытаться.

— Это кто? — спросил вдруг Соленый, взглядом показывая на спортсменов.

— Знакомые, — ответил я рассеянно.

— Че им надо?

— А, по-моему, им моя тачка не нравится.

— Да?

Соленый вдруг приоткрыл дверцу со своей стороны.

— Уважаемые, будьте так любезны, подойдите сюда, — обратился он к ним.

— А зачем, собственно? — спросил товарищ моего соседа.

— Прикажете мне выйти самому? — самым деликатным тоном поинтересовался Соленый.

Парни все же подошли.

— А ты вылазь. И отойди к своей тачке, — сказал Влад.

Я послушался доброго совета. Не знаю, о чем беседовал Соленый со спортсменами, но разговор был мирным и недолгим. Потом оба отошли в сторону, и Влад махнул мне рукой: подгребай, типа.

— Если у тебя с ними рамсы, подойди и извинись, — сказал он. — Больше я подобные проблемы разруливать не буду, это последний раз.

Не прощаясь, Соленый захлопнул дверцу и завел двигатель. Я подошел к хоккеисту и произнес:

— Извини меня. Я был не прав. Сглупил.

На этот раз я закрыл «Жигули» в «ракушке».

Несмотря на то что я опоздал почти на пятнадцать минут, в квартире Оскара были только двое — он сам и еще один молодой человек, оба уже слегка на взводе. Впрочем, Оскар-то уже с утра начал…

— Еще раз мои поздравления! — Я вручил Оскару подарок — те самые кисти.

Если Ляков и удивился, то виду не подал. А может, действительно принимал мои действия за искренность. Главное, что он страшно обрадовался. Мне было безумно неловко.

— Проходи! Садись! — Оскар показал пальцем на диван, на котором расположился тот молодой человек. Я пробрался к дивану и протянул руку для приветствия:

— Саша.

— Игорь.

— «Игорь», — передразнил Оскар. — Гарик. Подпольная кличка — «Каспаров».

Тот, кто назвался Игорем, усмехнулся.

— Можно и Гарик, — сказал он.

— Мастер монументальной скульптуры, — отрекомендовал Оскар Гарика. — Думаю, мы и оглянуться не успеем, как он переплюнет Церетели.

Гарик скривился.

— Не произноси, плиз, при мне эту фамилию. Ты же не хочешь, чтобы я испортил тебе стол?

Оскар хихикнул.

Брякнул звонок, и в квартиру ввалились еще двое — здоровенный, как бегемот, мужик лет двадцати восьми и высокий худощавый субъект неопределенного возраста, с тонкими чертами лица и бегающими глазами. Здоровенный, пожалуй, был поболее того «молдаванина».

— Извини, что опоздал, заказов море было… Здорово… Привет… — заговорил «бегемот». Коммуникабельностью он так и искрился. Худой на его фоне выглядел очень бледно.

Нас тоже представили друг другу. В процессе вечеринки и позже я узнал об этих двоих чуть больше. В частности, что человек-бегемот по имени Юра Шубин — большой трудяга и вследствие этого медленно, но верно приближается к тому, чтобы стать неплохим кутюрье, даром, что натурал. Долгое время трудился на барахолке, оправдывая свою фамилию, — по меховой одежде специализировался. Однако до сих пор держит пять или шесть торговых точек и одновременно работает модельером в ателье, где директорствует его жена. Потому и говорят, у обоих уже давно не столько семья, сколько ООО. И еще какое О-О-О: опять же по слухам, в свободное от работы время вместе группешничают со свингерами… Кстати, женушка у него ничего… А худощавый Геннадий Воронов — неудачник, хотя об этом и не надо лишний раз говорить. Непризнанный, но талантливый поэт. Большой любитель выпить. В свободное от сочинительства время работает экспедитором в какой-то частной лавочке.

— А где Павло? — спросил Гена.

— Что, соскучился? — удивился Оскар. — Появится скоро, может быть… А вот и он, наверное…

Появился еще один приглашенный — Паша. Длинноволосый, упакованный в черную кожаную косуху, на которой живого места не было от блестящих заклепок, замков, значков и нашивок с лейблами групп, он казался сошедшим с плаката, вывешенного в студии пиратов от звукозаписи. Оскар и Юра не чуждались стиля, но Паша был почти карикатурен. Как говорится, больший католик, нежели Папа Римский; мне потом рассказали и про Пашу. Учится в горном университете, правда, уже никто не верит, что он когда-нибудь получит диплом, потому что не вылезает из академических отпусков. Периодически играет в ресторанах, а в качестве гитариста трэш-группы «Джон Силвер» пользуется популярностью на концертах в «Горбушке». Деньги водятся. Почти все спускает на музыкальные диски и аксессуары. Тоже излишне много пьет. Простодушен и одновременно бестактен.