Екатерина Вильмонт: Невероятное везение

Так… Там еще какая-то женщина стояла, она все меня подзуживала: возьмите у меня, если вам не хватает, вот сто рублей, отдадите мне потом двести, и хорошо…

Ты не взяла?

Сто рублей взяла… Мне не хватало. А уж, когда я сообразила, что меня просто облапошили, я как закричу, что ж вы делаете, у меня же копейки не осталось! А девчонка эта наглая говорит, вы внесите две тысячи, у вас преимущественное право перед той женщиной, и все деньги достанутся вам. Я говорю, у меня же ничего нет, вы же видите! А она — займите у кого-нибудь или же долларами дайте. Ну, тут уж у меня хватило ума просто унести ноги! Еще эта тетка, что мне сотню дала, за мной шла, причитала, что вот сотню зазря потеряла, так у меня сорок рублей в кармане завалялось, так я ей в морду швырнула, поняла, что она с ними заодно! Скажи мне, Петечка, а вот та, что выигрыш унесла, она тоже с ними?

Можешь быть уверена! Если бы у тебя еще деньги нашлись, она бы тоже в кармане тысчонку-другую обнаружила… Да они все там из одной шайки.

Знаешь, когда она, отдав тысячу, полезла еще за двумя, мне уже стало ясно, что меня надули, и я потребовала обратно свои деньги…

А они над тобой посмеялись?

Нет, я же говорю, предложили еще занять, но тут я опомнилась… Не хватало только в долги залезть…

И на том спасибо! — улыбнулся Петька. — А теперь, баба Маня, напрягись маленько, и давай запишем их приметы. Ты их хоть запомнила?

Представь себе, да! Особенно девчонку. Да и тех двух сволочных баб тоже!

Баба Маня, будь добра, достань из моего стола тетрадку и ручку.

Зачем это?

Как зачем? Приметы записать. Я их капитану Крашенинникову на всякий случай дам.

Станет он с этим возиться! Скажет — сама виновата, дура старая! И будет прав!

Может, он и будет прав, но, баба Маня, сама подумай, сколько еще народу они вот так облапошат. Хорошо тебе, ты с голоду не помрешь, и вообще… А у других они таким манером последние деньги выманят…

И ведь как у них все продумано… Специально стравливают двух клиенток. Ах, продувные бестии!

Все, давай вспоминать! Как выглядела девчонка, в чем была одета?

На ней была черная кожаная курточка, сама она брюнетка, а глаза светлые-светлые, видать, волосы-то крашеные… Лет ей не больше двадцати двух, ногти выкрашены таким серебристым лаком с крупочками…

С какими крупочками? — не понял Петька.

Ну, знаешь, будто шарики серебристые в лак подмешаны…

А, знаю! Дальше!

И помада у нее вроде бы синеватая…

А ногти длинные?

Длинные, точно! Но больше, пожалуй, я ничего не запомнила…

Это не так уж мало! А теперь тетки…

Ну, та, что миллионы-то из сумки доставала, была такая полная, стриженая, волосы седые, но темные, понимаешь?

Ага!

— Плащ на ней был желтоватый, а на шее зеленый шарфик с цветочками. Сумка такая хозяйственная на «молнии», вот в точности как у твоей мамы, только не синяя, а черная в горошек!

— Баба Маня, ты гений!

— А вторая, та, что взаймы давала, лет за шестьдесят, в сером пальто, и пучок у нее на затылке бордовой косынкой перевязан!

Все это хорошо, баба Маня, но ведь и косыночку, и шарфик, и даже плащ ничего не стоит сменить… А лица их ты не запомнила?

Лица? Вот у той, что с тысячами, лицо противное было, плаксивое, такие на митингах выступать любят…

Понятно, — кивнул Петька.

А та, вторая, с виду даже и ничего… внушает доверие… Но конкретнее ничего сказать не могу! А еще там парень вертелся, тот, которому девка сразу сто рублей дала. Он тоже меня все подзуживал…

Баба Маня, как же ты, а? — огорченно спросил Петька. — Это ж все элементарно…

Ах, не говори! Я так на себя зла…

Ну, ничего, баба Маня, капитан Крашенинников так этого не оставит! — утешал бабушку Петька, ни на секунду не собираясь посвящать в это дело капитана. Они сами отыщут этих жуликов, а там будет видно.

Между тем бабушка, продолжая сокрушаться, напоила Петьку чаем с яблочной шарлоткой, которую привезла из дому, и пощупала внуку лоб.

— Петька, а температура, похоже, спала! — обрадовалась она и сунула ему градусник.

Оказалось, что температура и впрямь понизилась. На градуснике было ровно тридцать семь.

Вот и слава богу, а то уж мы за тебя испугались, сколько времени температура держалась. Только теперь тебе сил набираться надо. Ты поспи, Петечка! Может, тебе чего-нибудь вкусненького приготовить?

Да нет, баба Маня, ничего не хочется, я и вправду посплю.

Когда он проснулся и померил температуру, на градуснике было тридцать шесть и три.