Мария Брикер - Венок кентавра. Желтый свитер Пикассо

Елена Петровна прошлась по комнате и застыла напротив Трушиной. Над головой балерины висел плакат с изображением молодого патлатого парня с гитарой. Музыкант был похож на Джона Леннона, только с чудовищным макияжем и пирсингом.

– Это что, пародия на Джона Леннона? – поинтересовалась она.

– Издеваетесь? Это солист современной популярной панк-рок-группы! Они за мир и против войны.

– Понятно, – пожала плечами Елена Петровна и подумала, что девочкам в самом деле нечем заняться в этой богадельне. Колесниченко увлекалась модным художником, Таня Трушина фанатеет от какого-то отмороженного музыканта. Бедные балеринки. В шестнадцать лет надо с земными мальчиками встречаться. Елена Петровна выдвинула стул из-за стола и присела напротив балерины.

– Вы не имеете права меня допрашивать без присутствия адвоката и родителей. Я несовершеннолетняя.

– А просто поговорить мы разве не можем? – спросила Зотова.

– Знаю я ваши разговоры! У вас диктофон в сумке. Ляпну что-нибудь, потом запись к делу приложите, и тю-тю. Таня Трушина попала.

– Тебе есть что скрывать? – поинтересовалась Елена Петровна, положив на стол диктофон и включив кнопку. – Да, я собираюсь записывать наш разговор. Мне для работы это необходимо. Если тебе нечего скрывать, то и беспокоиться не о чем. В любом случае в качестве доказательства запись использовать нельзя.

– Всем есть что скрывать! – выпалила Таня и буркнула, с опаской косясь на диктофон: – Ладно, что вы хотите узнать? Хотя я сама знаю, что вы спрашивать будете.

– Интересно, что же?

– Почему я Вероничке тумаки раздавала, что же еще?

– Ты очень проницательная девушка. Да, мне Яков Сергеевич говорил, что у тебя с Вероникой постоянно были стычки. Я также знаю, что с твоей подачи девочки два раза избили Колесниченко в душевой. На какой почве разборки возникали?

Таня закусила нижнюю губу. Помолчала немного, хмуро глядя на Елену Петровну.

– Про мертвых плохо не говорят, конечно. Честно – я в шоке, что Веронику убили. Но она такой гадиной была! Грех морду не набить!

– Поэтому ты решила взять на себя миссию правосудия?

– Да какая там миссия! – махнула худенькой ручкой Трушина. – Ну просто… Просто вы не знали Веронику. Она такая… – Трушина на минуту задумалась, подбирая нужное определение. – Вы, к примеру, как к соплям относитесь?

– В каком смысле? – не поняла Зотова.

– В прямом! К зеленым скользким мерзким соплям. Так вот, Вероника была как сопля. Противная и скользкая. Она нарочно всех провоцировала на конфликт, чтобы потом Василиса Прекрасная ее жалела, а нас наказывала. Главное, у нее получалось отлично! Нас потом муштруют, а Вероничка стоит – глазки в пол, изображает из себя сироту казанскую. Ну сама невинность! Ой… – испугалась Таня. – Кажется, я что-то все-таки брякнула. Вы, пожалуйста, не говорите Василисе Андреевне ничего.

– О чем?

– Ни о чем! Ни о чем не надо ей говорить. Накажет.

– Да ты вроде ничего такого не сказала, за что можно наказывать.

– Вы просто не знаете, – затараторила Таня. – Я сама не знаю. Короче, не надо. Я все буду отрицать.

– Не волнуйся, я не собираюсь ничего рассказывать Василисе Андреевне. Давай вернемся к нашему разговору. Если человек кому-то неприятен, это ведь не повод, чтобы его убивать.

– Чтобы убивать – не повод. Я ведь и не убивала Веронику! А чтобы морду набить – повод вполне подходящий, – обстоятельно заявила Трушина, и Елена Петровна в душе была с ней полностью согласна. Несмотря на злость, которая бурлила у Трушиной в крови, Таня ей неожиданно понравилась своей прямотой. С первого взгляда балерина казалась искренней. Однако вычеркивать девушку из списка подозреваемых было рано. Смерть Вероники Колесниченко освободила Трушиной дорогу на место лучшей ученицы. Возможно, Таня сама к убийству руку не приложила, но кто-то мог ей в этом помочь. Например, влиятельный отец, которому надоело видеть любимую дочку на вторых ролях. Или горячий поклонник. Или киллер, которого Трушина вполне могла нанять, сэкономив на карманных расходах.

– Таня, давай ты на минутку забудешь, какой плохой была Вероника. Какой бы она ни была, талантливой или бездарной, злой или доброй, ей было всего шестнадцать лет. У нее были мечты и надежды, такие же, как у тебя, – добиться успеха в балете, стать примой, блистать на сцене. А ее убили с особой жестокостью.

– С жестокостью? – робко уточнила Таня.

– Да, а прежде чем убить, морили голодом, не давали несколько дней пить, издевались. Согласись, Вероника не заслуживала подобной участи. Никто такой участи не заслуживает.