Мария Брикер - Венок кентавра. Желтый свитер Пикассо

– Естественно, пуст – с кем ей было переписываться? Я вообще возражала против этой покупки, к чему эти глупости? Но Нонночка меня не послушалась, настояла на своем. Провели Интернет. И что? Стоял потом гробом в комнате. Нонна компьютером почти не пользовалась, уставала, не высыпалась. Как придет домой, перекусит, умоется, поцелует меня – и тут же бежит в свою комнату, спать.

– Зачем она завела себе почтовый ящик в этом случае?

– Сама удивилась, когда узнала. Туда ведь только дурь всякая сыпалась.

– Значит, все же письма приходили? – разозлилась Зотова. – Так, Ангелина Андреевна, мне важна каждая деталь! Что за письма приходили на адрес вашей дочери? Вспоминайте!

– Я же говорю, ерунда всякая. Как это… – Раевская на секунду задумалась, шевеля губами. – Как же это…

– Вы имеете в виду спам?

– Да, именно так – спам! Рекламный мусор, который я сразу удаляла, не читая.

– Вы?

– Конечно, я! Кто же еще? Мне знакомый компьютерщик объяснил, что это необходимо делать. Представьте себе, Нонночка пыталась ответы всем писать первое время! После знакомый нам защиту поставил. Спам перестал потоком идти. Так, пара писем в неделю. Тут уже Нонночка охладела к компьютеру, ну и я тоже…

– На какие интернет-сайты заходила ваша дочь, пока не забросила компьютер? Не знаете?

– Почему не знаю? Знаю. На сайты, посвященные балету.

– Она общалась с кем-нибудь в Сети? Форумы посещала?

– Я ей запретила, – поджала губы Ангелина Андреевна. – Там же психи одни!

– Значит, посещала. С кем ваша дочь общалась?

– Представьте себе, с самим Пикассо! – усмехнулась Раевская.

– Что же он, голубчик, делал на сайте любителей балета? – мрачно пошутила Елена Петровна, хотя ей было не до смеха: все ее худшие предположения подтвердились.

– Хм… – Раевская с удивлением посмотрела на Зотову. – Это как раз понятно. Пабло Пикассо с балетом связывало очень многое. Неужели вы не знаете? Труппа русского балета, созданная Дягилевым, с 1911 года гастролировала по Европе и Америке. Так вот, Пикассо был одним из художников, который делал декорации для дягилевского спектакля «Парад». Очаровательная балерина Ольга Хохлова впоследствии стала женой и моделью художника. После у него были другие жены, официальные и неофициальные. Но брак с русской балериной оказал на творчество великого живописца огромное влияние! Связь очевидна. Полагаю, поэтому экстравагантный юноша и взял себе такой ник.

– А югославских скрипачек среди жен Пикассо случайно не было? – спросила Елена Петровна, нервно постукивая ручкой по столу и испытывая страшную неловкость за свою необразованность в этом вопросе. Впрочем, Пикассо никогда не был ее кумиром! Вот Васнецов – это да. Красивая живопись. Шилов опять же. А Пикассо… Розовый период, голубой, «Девочка на шаре», «Герника»… Поди, не последняя она деревня, о творчестве испанца представление имеет. И почему, собственно, она должна знать биографию Пикассо?! Если даже не знает биографию Васнецова и Шилова? Однако Раевская (неприятная особа, сноб и тиранка), похоже, была другого мнения на этот счет. Сидела и смотрела на Елену Петровну, как на калеку, с брезгливым сочувствием.

– Нет, югославских скрипачек среди жен и любовниц Пикассо не было, – выдержав паузу, высокомерно заявила Раевская.

– Жаль, – вздохнула Зотова.

– Югославский фотограф Дора Маар – была. А скрипачек… Нет, не слышала.

– Югославский фотограф, вы сказали? Спасибо, Ангелина Андреевна, больше у меня к вам нет вопросов. Давайте пропуск, подпишу. Да, вот еще что. Нам снова необходимо осмотреть ваш компьютер. Я пришлю к вам специалиста, не возражаете?

Раевская отрицательно покачала головой, поднялась, но уходить не торопилась. Стояла и теребила пуговицу на кофте.

– Я… я… любила свою девочку, – дрожащими губами сказала она и посмотрела на Елену Петровну так, словно искала у нее поддержки и подтверждения своим словам.

– Конечно, – кивнула Зотова. Раевская тоже кивнула и торопливо направилась к выходу.

Когда Ангелина Андреевна вышла за дверь, в воздухе остался тяжелый запах ее духов и неприятный осадок в душе у Зотовой. Елена Петровна открыла форточку, проветрила помещение и села за компьютер, чтобы восполнить пробелы в своем образовании и познакомиться-таки с биографией великого испанца. Чем больше она узнавала о жизни и любви художника, тем становились ярче ее первоначальная невнятная версия и отчетливее – действия убийцы. Преступление обретало свою ужасную логику. Все жены и любовницы, которых у Пабло Пикассо было множество, становились его натурщицами и музами. Женщины вдохновляли живописца, он использовал их образы в творчестве и находился всегда в поиске нового источника вдохновения. Вероятно, великий Пикассо стал кумиром для маньяка, поэтому тот во всем подражает ему и, чтобы получить свою порцию вдохновения, ищет женщин-натурщиц. Или еще хуже: убийца страдает раздвоением личности, представляет себя Пикассо (отсюда и ник) и поэтому ищет не простых женщин, а чем-то похожих на жен и любовниц гениального испанца. Когда же очередная «муза» перестает будить воображение убийцы, то он избавляется от нее и находит новую.