Чингиз Абдуллаев - Проступок сыщика

– Какая гадость, – наконец произнесла она с отвращением. – Неужели ему могли сделать подобное предложение? Он бы никогда в жизни на него не согласился. Даже умирая с голода. Представляю, как бы он возмутился. Нужно совсем не знать Басманова, чтобы предлагать ему совершить подобную низость.

Дронго старался не смотреть в сторону Вейдеманиса, словно ему было стыдно за свой обман.

– Он тоже не согласился, – сообщил эксперт.

– Все правильно, – кивнула женщина, – я в этом не сомневалась. И чем все закончилось?

– Печально, – признался Дронго. – Только давайте условимся, что вы сумеете меня спокойно выслушать.

– Что там случилось? – шепотом спросила Трегубова.

– Он погиб, – выдохнул Дронго, – случайная смерть. Погиб на вокзале. Попал под колеса поезда…

Он видел, как затряслись плечи женщины, потом все тело. По щекам покатились слезы. Она не закричала, не зарыдала. Она беззвучно заплакала.

– Я чувствовала, – негромко проговорила она, – я понимала. Он хотел со мной попрощаться. Он тоже чувствовал, что это наша последняя встреча.

Она отвернулась. Закачалась на месте. Вейдеманис поднялся и поспешил на кухню, чтобы принести стакан воды.

– Он не мог сделать подлости, – продолжала Арина Савельевна, – и поэтому пришел попрощаться. Это не была случайная смерть. Он не захотел больше жить. Я это видела, понимала. Он любил меня сильнее всех. По-прежнему любил.

Вошедший Вейдеманис протянул ей стакан воды. Трегубова сделала несколько глотков, поставила стакан трясущимися руками на стол.

– Простите, – сказала она, – я больше не могу. Извините меня, я должна подняться к себе. – Она встала, пошатнулась.

Дронго, поднявшись, хотел ей помочь, но она покачала головой. И, нетвердо ступая, пошла по коридору к лестнице. Они услышали ее шаги наверху. А потом со второго этажа раздались долгие сдавленные рыдания. Кухарка даже вышла в коридор, прислушиваясь к звукам наверху и не понимая, что происходит.

Вейдеманис посмотрел на Дронго.

– Не знал, что ты подашь все под таким соусом, – мрачно сказал он. – Не захотел говорить правды?

– Не сумел, – признался Дронго, – просто не сумел. Я понял, что все эти годы она по-прежнему его любила. Рассказать ей, что он сделал подлый поступок, согласившись предать ее за деньги, которые ему предложили, – значит нанести ей самую большую травму в жизни. Душевную травму, Эдгар, раны от которой никогда не затянутся. Это означало сломать ей жизнь. Пусть ей будет больно от сознания утраты своего бывшего друга, чем боль от сознания его предательства. Я подумал, что поступаю правильно. Кроме нас двоих, никто не знает всех подробностей этой трагедии. И я считаю, что никто и не должен знать. Так будет правильно. Он уже вынес свой приговор и привел его в исполнение. Самый суровой приговор, какой только мог. А ей будет легче жить с сознанием того, что в мире существует большая любовь, большие чувства, верная дружба и в ее жизни был человек, который все время любил только ее, отказавшись предать свою любовь.

– Даже немного обидно, – сказал Вейдеманис, – в твоем изложении это красивая история любви. А на самом деле история предательства, человеческой низости и расплаты за потерянную душу.

– Ты знаешь, я в молодости прочитал рассказ Мопассана «Счастье». Там говорится о старике и старухе, которые жили уединенно на острове среди коз всю свою жизнь. И когда туда приехал путешественник, он узнал в старухе дочь известного графа из их города. И эта графская дочь убежала сюда на остров, всю жизнь жила почти в хлеву, чтобы быть рядом с любимым человеком, обычным солдатом. И когда потрясенный путешественник спросил, была ли она счастлива, она ответила, что, безусловно, была всю жизнь невероятно счастливым человеком. Он был потрясен, поражен, изумлен величием ее любви.

– Хороший рассказ, – согласился Эдгар, – я его тоже помню.

– А потом я прочел дневники Мопассана, – продолжал глухим голосом Дронго, – и выяснилось, что история почти подлинная. Только этот старый самец, бывший солдат гвардии, из-за которого графская дочь сбежала и жила всю жизнь на этом острове, был не очень верным мужем. И когда в очередной раз он изменил своей супруге с какой-то грязной соседкой, жена поднялась на гору и бросилась оттуда в пропасть. Вот тебе сказка и реальная история. Скажу честно, что мне больше нравится сказка. Но я понимаю, что в реальной жизни все происходит прозаичнее. И трагичнее.

– Ты сделал ей больно, – согласился Вейдеманис, – но ты оставил ей великие иллюзии. И это важно. О его смерти она все равно бы узнала уже в эти выходные. Но ты скрыл факт его предательства и наполнил их историю любовью и верой.