Владимир Колычев - Смертельные чары

– Вот и я сам думаю кто, – с кривой насмешкой смотрел на него Прямыхов.

Вне всякого сомнения, для себя он уже все решил. Осталось только принудить к согласию Федора.

– А труп есть?

– На этот раз убийца оказался умнее. Он спрятал труп. Но ничего, мы обязательно его найдем.

– На моей одежде кровь была?

– Была.

– Это моя кровь.

– Да, и твоя кровь тоже…

Старостин закрыл глаза, приложив к вискам пальцы. Головная боль унималась, но при этом она не заглушала мысли. Да и не могла заглушить, поскольку в такой ситуации, как сейчас, мыслительный процесс не мог быть слабым по определению. На кону стояла его судьба.

Похоже, он стал жертвой страшного розыгрыша. Валентина, должно быть, знала, в чем обвинял его Прямыхов, на этом, возможно, и решила сыграть. Не зря же она втерлась к нему в доверие, навязала свою помощь, отправилась вместе с ним на поиски Катерины и даже помогла найти ее след. Федор вышел на Яремчука, но так ничего толком от него не узнал. Дальше Валентина взяла инициативу в свои руки… Не звонила она Дыбиной, это была всего лишь имитация разговора с ней. Не узнавала она адрес, по которому жила мать Тамары Молодовой. Зачем, если она и без того все знала? И не мать Тамары к ней ночью выходила, не у нее она узнала про дом, в котором могла жить Молодова…

Федор заглотил наживку, подошел к забору подозрительного дома и получил удар по голове. Нет, Валентина не собиралась его убивать, она хотела, чтобы черепно-мозговая травма лишила его памяти. На это надеялась, потому и бросила на дороге машину со следами своей в ней крови… Зачем? А затем, чтобы сделать Федора крайним. Чтобы его обвинили в убийстве Шадрина…

– Ты готов признаться? – поторопил его Прямыхов.

– В том, что я оборотень? – невесело усмехнулся Федор. – В том, что я не помню, что творил?

– Давай, давай, облегчи свою душу.

– Я не оборотень. И никогда им не был.

Скорее всего, на такое обвинение Валентина и рассчитывала.

Очень даже может быть, она била на поражение, просто ей не удалось убить Федора… Действительно, глупо рассчитывать на амнезию, когда его собственная смерть не просто выставит Федора виновным, но и лишит его возможности оправдаться. Будь он сейчас покойником, дело о тройном убийстве, возможно, уже закрыли бы в связи со смертью виновника преступления. Прямыхов позаботился бы о такой формулировке.

Да, ловко перехитрила его Валентина. Очень ловко.

Но почему тогда пропала Катерина?.. Возможно, она каким-то образом узнала о причастности Валентины к убийству мужа.

А куда делся Ольгин?.. Может, он поплатился за то, что помог Федору избежать наказания в первом случае? Миша увел подброшенную улику, чем вывел своего начальника из-под удара… А может, Валентина ничего с ним плохого и не сделала, всего лишь провела «воспитательную работу» и вернула его под свое крыло. Возможно, Ольгин был ее любовником. Что ж, это закономерно. И у Голиковой был любовник, и у Молодовой, а чем Валентина хуже? Любовник Голиковой помог ей справиться с мужем, а Ольгин помог Валентине решить аналогичную проблему. Под шумок, так сказать, это сделали… Только Миша не до конца принял коварный план своей любовницы и в последний момент отказался топить своего начальника…

А может, у Миши был роман и с Катериной, а Валентина расправилась с ней как со своей соперницей? А потом еще приехала домой к ее мужу, якобы для того, чтобы поговорить с ней. Знала она тогда, что Федор начнет искать Катю и приедет к ней домой…

Федору вдруг показалось, что его тело переворачивается вместе с кроватью, да и сама палата пришла во вращение, только в другой плоскости. Тошнота чуть не вывернула наизнанку содержимое желудка. И голова, казалось, раздулась от боли.

Даже до Прямыхова дошло, насколько ему плохо, и он вызвал врача. Федору сделали укол, и он уснул.

Но стоило ему проснуться, как в палату к нему снова пожаловал Прямыхов. Не человек, а наваждение какое-то. Возможно, своими назойливыми визитами он пытался вывести Федора из себя или даже навязать ему чувство вины. Может, надеялся, что Федор осознает свою вторую, звериную личность. Но зря старается, ничего у него не выйдет.

– Ну что, вспомнил, куда ты дел свою Валентину? – спросил Прямыхов.

Присутствие начальника обещало новый приступ головокружения и боли, но ему нисколько не жаль было своего подчиненного, поэтому он и не собирался уходить. Во всяком случае, сейчас, пока Федор еще мог с ним разговаривать. И врач его не выпроваживал, хотя должен был…