Джерри Сайкс - Лондон. Темная сторона (сборник)

Неделю спустя я торчал в пабе, где по вечерам пели караоке. Навар там обычно невелик, постоянные клиенты этой пивной редко покупают наркоту, им петь охота, но и в такие вечера можно кое-что между делом продать. Я сидел в глубине паба, обсуждая кое-какие планы со своим дилером, и вдруг услышал чей-то голос:

— Я хотела бы спеть «Полуночный вой».

Она. Келли. С одной из моих любимых песен Люсинды Уильямс. Наверняка видела у меня диск. Я торопливо оглянулся. Невилла нигде не было. Как только Келли запела, пивная затихла. Ее голос ошеломлял. Поразительно чистый, невинный и все же с намеком на опасность. Перед таким голосом мало кто может устоять. Когда она умолкла, грянули оглушительные аплодисменты. Дилер сидел с раскрытым ртом. Он прошептал:

— Господи, как хороша.

А она спрыгнула со сцены и, сдержанно улыбаясь, направилась в мою сторону. Я твердо решил сохранять самообладание, но, к своему ужасу, проскулил:

— Ты так и не позвонила.

Дилер странно посмотрел на меня.

— А где же: «Привет, как поживаешь?» — полюбопытствовала она. Я отодвинулся, нечаянно дотронувшись до ее руки, и от этого простого прикосновения чуть не задохнулся. Она сказала: — Да, спасибо, я не прочь выпить.

Я заказал две большие порции водки с тоником, безо льда. Она взяла стакан.

— Я предпочла бы «Бушмиллис», но, черт, где мне устоять перед альфа-самцом.

Легкая насмешка. Сияющие глаза с полыхающим в них зеленым отсветом. У меня голова пошла кругом. Я решил действовать без обиняков и спросил:

— Чего ты хочешь?

Она лизнула ободок стакана и сказала:

— Тебя. Прямо сейчас.

Я так и не допил свою порцию. И о черном типе не смог упомянуть. Мы были у меня дома, я срывал рубашку, а она стояла с улыбочкой на губах. Я услышал:

— Белый хмырь дошел.

Она оставила дверь полуоткрытой. И теперь в прихожей стоял Невилл, небрежно держа в руке монтировку. Я взглянул на Келли. Она пожала плечами и отошла в сторону. Невилл вразвалочку приблизился и почти лениво заехал мне монтировкой по колену; я повалился на пол.

— Кошка всегда падает на четыре лапы.

Келли подошла и лизнула его ухо.

— Давай заберем наркоту и поскорее смоемся отсюда. Заметно было, что ему хотелось развлечься. Нарочито растягивая слова, он проговорил:

— Ну что, Лерой? Где твоя знаменитая заначка? Сам отдашь или поупрямишься? Мне-то все равно, так или эдак. Эй, детка, налей-ка нам чего-нибудь покрепче. Что тут есть для дорогих гостей?

Я сказал, что все отдам им, и Невилл рассмеялся:

— Тогда пошевеливайся, браток, если не хочешь неприятностей.

Я прополз по ковру, откинул его и вытащил половицу.

— Нев, тебе «Хайнекен» или «Бекс»? — крикнула Келли.

Я выстрелил ему в пах. Он упал, брызнула кровь. Келли, державшая в каждой руке по бутылке, выронила их на пол. Я заметил:

— Ты опять загадила мой ковер, что за фигня с тобой? — и выстрелил ей в живот. Считается, что такое ранение особенно мучительно. Судя по Келли, это чистая правда. Я склонился к ней и шепнул: «Ну что, ты достаточно загрузилась или маловато будет? У меня еще до фига».

Я заправил рубаху, убедился, что она сидит аккуратно. Терпеть не могу, когда одежда перекошена, она от этого портится. Я огляделся и с досадой заметил:

— Ну вот, теперь комнату придется обставить заново.

(Stewart Home

Rigor Mortis)

Стюарт Хоум родился в Южном Лондоне в 1962 году, сейчас живет в Восточном Лондоне. Он является автором двадцати одной книги, включая романы «Медленная смерть», «Минет», «Предстань перед Христом и убей любовь», «Нокаут в Шортдиче и Хокстоне». Все эти книги можно рассматривать как извращенные любовные письма его родному Лондону.

Место действия — Ледбрук-Гроув

В столице я провел всю свою сознательную жизнь, и большую ее часть — стаптывая ноги в сомнительных закоулках Западного Лондона. После войны район Ледбрук-Гроув получил прозвание Дастбоул [4] Букв. «пыльная чаша», название засушливых районов на западе США. . Предприимчивые застройщики наживались на нем изрядно. В течение тринадцати лет славного правления тори, в 50-е и 60-е годы, на тамошних трущобах мог сделать состояние любой желающий. Дома то и дело переходили из рук в руки, и цены подскакивали с каждой продажей. Пока в начале 60-х не ввели до нелепого строгий надзор за строительными организациями, в обычае у спекулянтов недвижимостью было заряжать за дома как владельцам, так и другим участникам договора, стопроцентные закладные, планируемые продавцом заранее. И хотя цены при таких условиях оказывались выше рыночных, право собственности все же обходилось дешевле, чем аренда. Увы, новые владельцы для покрытия закладных предпочитали сдавать комнаты, вместо того чтобы зарабатывать на кусок хлеба, как подобает свободнорожденным саксам. Перенаселенность в результате привела к росту преступности, и полиция выбивалась из сил.