Валерий Повалихин - Умягчение злых сердец

Сам чем займется? Нужно сначала повидаться с начальником пассажирского поезда Померанцевым. Железнодорожник-вахтовик из Нарговки чаще всего ездит в бригаде Померанцева. На восемнадцать часов договорились о свидании около депо. Шатохин взглянул на часы, скоро пора отправляться. А Хромов пусть оформляет командировку. Он набрал телефонный номер лейтенанта: «Володя, зайди». Маловероятно, чтобы Клим, Глеб, Роман, если издалека, совершенно никого знакомых в крайцентре не имели, без остановки проследовали в таежный район. Обратиться за помощью к собирателям? Да. Еще нужно, сразу после встречи с начальником поезда…

На четвертушке листа Шатохин делал беглые сокращенные пометки.

Начальник поезда, худой, в возрасте мужчина с техникумовским «поплавком» на лацкане форменного пиджака имел привычку переспрашивать, а потом надолго умолкать. Как будто взвешивал вопрос на невидимых весах. Отвечал, правда, по существу.

Общительный ли Бороносин?

Не чурается людей. Любит посидеть, поболтать. Пока не обсудит все поездные новости, не перескажет, что в газетах прочитал, по радио услышал, — не поднимется. Приходится напоминать, что не пассажиром едет.

Часто ли рассказывает о родном селе, о староверах?

Еще бы. Он, Померанцев, на что уж, кажется, не часто в поездных посиделках участвует, начальник все-таки, а и то наслушался вдосталь. Сам целую лекцию о старообрядцах благодаря Анатолию прочитать может.

Конкретно что?

ну, среди болот дома их стоят. Вера у них, например, на казанскую разделяется и ярославскую. Кто казанской веры держится, деньги не признает, тайгою кормится. А ярославские вовсю деньгами пользуются… Вот… Или наоборот, ярославские это без денег…

Начальник поезда сбился, умолк. Шатохин, искоса глянув, подумал, что собеседник, пожалуй, преувеличил свои возможности: целая лекция о старообрядцах ему не под силу.

— С пассажирами в поездах Бороносин общается? Или только со своими?

На этот раз Померанцев не переспросил, ответил сразу:

— Весь обслуживающий персонал в дороге непрерывно среди пассажиров. Работа такая. Анатолий часто проводников подменяет.

Они медленно шли вдоль железнодорожных путей от депо к товарной станции. Рядом сновали маневровые тепловозы, слышался лязг буферов сцепливаемых вагонов, перекликивались между собой сцепщики в оранжевых жилетах.

— Об иконах Бороносин тоже, наверно, рассказывал? — спросил Шатохин.

— Как же. О самих старообрядцах речи меньше, чем об их иконах.

— Что?

Помня, видимо, как только что потерпел неудачу с «целой лекцией», Померанцев отвечал сдержаннее, проще, и выходило у него толковее.

— Уйма икон. Дорогие. Святят их по праздникам, на любимые сутками молятся» Почувствует кто приближение смерти, ищет, кому передать. Некому, кет единоверцев рядом, так в землю закапывают.

Шатохин впервые слышал о таком.

— Это Бороносин говорил? — спросил он.

— Да. Рассказывал, позапрошлым летом экспедицию проводил по тайге, на избушку наткнулись. Дверь открыта, на пороге труп старика. Полуистлевший. А за порогом — несколько икон, краска уже начисто облезла. Молельня там была. Старик все вынести успел, закопал. С последней охапкой на пороге споткнулся и больше не встал…

— Правда, было?

Начальник поезда усмехнулся, закурил:

— Кто знает. У него пойми, где правда, где вымысел. Проводницы его рассказы северными фантазиями называют.

«Что же сейчас вахтовик из Нарговки нафантазировал, а что сделал?» — подумал Шатохин.

Он задал еще несколько вопросов начальнику поезда и простился.

Встречу удачной, кажется, не назовешь. Хотя не особенно на нее и рассчитывал.

Хромов тоже ничего неожиданного не получил от свидания с плиточниками-мозаичниками. Валошин и Катков рассказали, девять лет назад шофер оленеводческого совхоза повез их на хорошие черничники. Километрах в двадцати пяти от Большого Тотоша. Там, собирая ягоду, увидели среди деревьев одинокую избушку. Дорогу запомнили, вдвоем через неделю тайно пришли к отшельническому обиталищу. Фамилию шофера строители-отделочники забыли, но это не Бороносин. Шоферу, возившему в ягодное местечко, тогда было под пятьдесят…

— Правду говорят. Все быльем поросло. Зачем им сейчас что-то запутывать, кого-то выгораживать, — подытожил лейтенант.

Шатохин согласился.

— Разыщи все-таки шофера, — сказал он. — И поинтересуйся в райцентре, работала ли в прошлом году экспедиция, кто ее сопровождал?