Светлана Алешина: Госпожа на побегушках

Соня пребывала в мрачном расположении духа. По телевизору шла церемония вручения театральной премии «Золотая маска». Одну из наград вручили ее бывшей однокурснице Даше Уваровой. Та стояла на сцене, в обалденном вечернем платье, с умопомрачительной прической и прижимала к груди сверкающую маску.

— Я ужасно волнуюсь! Это такая честь для меня, для нашего коллектива… Спасибо моему режиссеру, Илье Пригожину, который дал мне возможность сделать эту работу. Спасибо моим педагогам из театрального училища, которые, несмотря ни на что, верили в меня, научили меня всему, что я умею…

«Спасибо педагогам», — хмыкнула Соня, выключая телевизор. Смотреть все это дальше было выше ее сил. Ведь эта самая Даша Уварова не блистала особыми талантами во время учебы. Она с трудом сдавала экзамен по мастерству. Только каждый раз находилась добрая душа, предлагающая дать девушке еще один шанс. Даша и Соня жили в одной комнате в общаге прямо с первого курса. Софе частенько приходилось успокаивать подругу.

— Да, тебе хорошо, — обливаясь слезами, жаловалась Уварова. — Тебе все легко дается! Ты талантливая, тебя только хвалят. Вон, Мареев опять тебя в пример ставил. А я… — снова начинала рыдать Дашка.

Все же ей дали возможность доучиться и получить диплом. В конце концов, тысячи людей получают высшее образование, не имея на это никаких оснований. После училища пути подруг разошлись. Даша уехала в свой родной городок работать в местном театре, а Соня получила неплохое предложение от одного экспериментального молодежного коллектива, который обещал стать сенсацией в театральном мире. Обещание так и осталось обещанием — через полгода перспективный режиссер смотался за границу, прихватив с собой все идеи, а коллектив распался, не выдержав конкуренции.

Где справедливость, спрашивается? Откуда выплыла эта серенькая мышка Даша Уварова? На ее месте сейчас должна была быть Соня! Это она, Соня Невзорова, должна была получать премию, стоять на сцене в роскошном платье и говорить трогательные слова о педагогах, о режиссере и своей работе. Пойти напиться, что ли, с горя? Ну почему жизнь устроена так несправедливо! Соня вздохнула и пошла на кухню. Неприятный осадок следовало заесть чем-нибудь сладким.

Так ли должна была сложиться ее жизнь после окончания училища? Конечно же, нет! После того как театр развалился, Соня вернулась в родной город. Это, конечно, не столица, но многие известные актеры начинали свою карьеру именно в здешнем театре. Невзорову с красным дипломом столичного театрального училища приняли на ура. Правда, как оказалось, в театре и своих актрис было предостаточно. Но Соне посчастливилось сыграть не только Зайчика Трусю, поросенка Хрюшу и мальчика Петю на детских утренниках. В ее репертуаре значились и пара-тройка серьезных интересных работ. Офелия, Нина Заречная… Ее уже начинали узнавать на улицах! Поклонники дарили ей не только букетики увядших гвоздичек, но и шикарные розы, а один очень даже большой начальник сделал ей предложение руки и сердца! Правда, выяснилось, что руки его были заняты женой и троими детьми…

Все было бы хорошо, если бы не новое руководство театра. У Сони не сложились отношения ни с новым директором, ни с новым режиссером, ни с его женой, актрисой с весьма средними способностями вкупе со склочным характером. Вначале Соню сняли со всех значительных ролей, потом перевели во второй состав, а следом вежливо намекнули, что ей лучше поработать с другим режиссером. Софья не стала подавать в суд, не стала бороться, а просто написала заявление об уходе. Благо, в городе еще три приличных театра, вот только ни один из них так и не раскрыл дверей перед актрисой Невзоровой. Она сильно горевала по поводу профессиональных неудач… А потом с мамой случилось та злополучная автокатастрофа, в результате которой Маргарита Ярополковна оказалась прикованной к инвалидному креслу. Все переживания по поводу отсутствия работы отошли на второй план… Больницы. Одна, вторая, третья операции, уход за мамой — все это как-то притупило боль. Слава богу, что мама осталась жива, хотя работать в своей любимой школе учителем истории уже не могла. Соня как-то смирилась с тем, что сцена осталась в прошлом, хотя в такие дни, как сегодня, обида и горечь накатывались с новой силой.

В холодильнике не нашлось ничего, что могло бы как-то скрасить ее существование.