Рита Тальвердиева - Близнец для президента. Роман с музыкой

Или, – задумалась она, – для начала рвануть поближе?.. А что? Отряхнуть от пыли мечту детства и – вперед! В Париж. Столицу мира…

Пролистав несколько страниц, она остановилась на изумительной картинке: он, она, лазурное море и… знаменитый отель «Grand Des Anglais», порог которого переступали наследные принцы Европы… Сан-Ремо! Пусть будет Сан-Ремо – город песен, цветов и фестивалей.

Вот так. Следующий брык «калейдоскопа» она сможет теперь запланировать. И никаких больше пугающих «вдруг». С такими деньжищами-то…

г. Новосимбирск, февраль 2008 г.

Она проснулась и поняла – что-то не так… исчезли шорохи – родные, прирученные, ласковые… Потянуло чем-то тревожным, тяжелым, сумеречным. Так пахнет беда.

Она крепко зажмурилась – не помогло.

Не журчала вода в ванной, не скрипела половица у зеркала, не кряхтела древняя табуретка на кухне (ветеран брежневской поры), не звякали чашки… Ти-ши-на. Мертвая…

Она распахнула глаза и потянулась: надо же, причудится всякое. Солнце било в литавры нового утра, радостно позвякивал трамвай, весело чирикала на остановке стайка студентов из соседней общаги. Все просто, как этот новый день: Александр спит после очередной бессонной ночи – готовится удивить и ее, и весь мир. Потрясающим открытием. Его конек – нанотехнологии. Его ставка – Россия…

Резко вскочив, напугала пружины – они взвизгнули.

Набрасывая халат, смахнула с журнального столика «Паркер» – недавний подарок сына. Ручка, возмущенно подпрыгнув, треснула.

Распахнула окно в ясное морозное утро, – ой! – невольно задела ветку. Глянула вниз: почернел пуще прежнего старый клен, долу опустил заледенелые ветки и… затрясся вдруг в беззвучном плаче, как гонец с печальной вестью.

«Что происходит?!» – обвела она взглядом комнату. В ее сторону недобро косилось зеркало. Мрачный запах грядущего выталкивал ее в коридор. К чему-то прислушиваясь, она медлила. Вдруг… Оглушительный грохот заложил уши. Непрошенным гостем ворвался сквозняк. Испуганно отпрянула дверь, протяжно заскулили створки шкафа.

Она бросилась в комнату сына, когда гнетущая тишина зачавкала замирающими звуками: то ли стоны, то ли всхлипы сходили на нет. Кожа ощетинилась пупырышками, волосы встали дыбом, в жарко натопленной квартире зуб на зуб не попадал от ужаса.

Саша лежал у окна. Навзничь. Лицо размозжило рухнувшей секцией антресолей. В его правой руке была зажата странного вида деревяшка – нечто вроде крошечного костылика – не больше двадцати сантиметров.

Книжный шкаф злобно ощерился пустотами, ноги ступали по вороху исписанных бумаг – его труды, Сашины. Здесь что-то искали?..

Ей было до лампочки. Потолки-то высокие… И крюк не достать… Сознание дробилось и меркло под улюлюканье гиблой тишины.

Сочувственно всколыхнулась лишь штора, приглашая к распахнутому окну.

Предостерегающе пискнула дверца письменного стола. Она грозно шикнула, как на Сашеньку, когда он был маленьким. Строгость пошла на пользу. Теперь Саша – гордость России…

Не своим голосом прокаркала кукушка из опрокинутых часов-ходиков. Она свернула ей шею… Затем… шагнула на подоконник.

Осечка

Подмосковье, 29 февраля 2008 г.

Первые полосы кричали заголовками, как девица на пустынной улице в окружении готовых покуражиться. Верхний из разложенных на столе еженедельников полетел в лицо худощавому:

– Вот она – осечка! – выпрыгнул из кресла коренастый. – Жив журналюга, жив!

– В реанимации, – буркнул под нос худощавый. – Говорят – не жилец, – повел он подбородком в сторону той же газеты.

– Го-во-рят, – передразнил он помощника и пересел в кресло напротив – у приставного столика.

«Стало быть, порки не будет», – воодушевился худощавый и, удобно облокотившись, подался вперед, внимая.

Он угадал – вместо ц. у. последовал короткий спич.

– В целом, операция «Ирод» прошла безупречно, – в нарочито грозном рокоте прорезался кураж победителя. – Основная задача выполнена: вероятный форс-мажор упрежден. Даже! – многозначительно поднял он палец, – если журналюга и выкарабкается, – его поезд ушел. Но не будем искушать судьбу: заказ не снимать. Ошибку исправит тот, кто ее допустил, – Волк.

Коренастый поднялся и подошел к окну.