Светлана Алешина: Без шума и пыли (сборник)

Станислав устремил на секретаршу жестокий по своей беззаботности взгляд. Надо было видеть, скольким трудам, какому героическому усилию воли была обязана ее вымученная улыбка, которую она все-таки сумела изобразить на своих изъеденных недовольством и скепсисом губах.

— Как вам будет угодно, — изображая безразличие, пожала она плечами.

Но голос выдал ее — он был обиженным и горьким.

— Вот и чудненько, — обрадованно всплеснул руками и растекся в сладкой улыбке Станислав. — Пойдемте.

Я понимала, что если поднимусь с кресла, то нанесу секретарше жестокий удар. Станислав тут же составит себе представление о моей классной фигуре.

Так и случилось. Едва я поднялась, Станислав прошелся по мне профессиональным взглядом. Валентина Дмитриевна, изобразив на лице холодное отчуждение, деловито и замкнуто собрала каталоги и вернулась на свое рабочее место. Я последовала за Станиславом, радуясь возможности поговорить о Замуруеве не с язвительной мымрой, которая сейчас пялилась на экран монитора, а с симпатизирующим мне молодым человеком.

У самой двери Станислав притормозил, галантно предоставляя мне право войти первой. Мы оказались в огромной, заставленной манекенами комнате. На манекенах были развешаны туалеты. У меня зарябило в глазах: разноцветные ткани, блестки, золотистые отделки, затканные серебром, усыпанные рубиновой и изумрудной крошкой лифы, сверкающие лазурью и жемчугом кофточки, металлические пряжки, украшенные драгоценностями аграфы, большие и маленькие брошки… Жалюзи были подняты, и все это великолепие, осветившееся невесть откуда появившимся солнцем, грозило ослепить меня.

Около одного манекена суетились и ворковали две девушки. Одна из них придерживала манекен за деревянный стержень, торчавший из его шеи, другая пыталась создать из складок тонкой розоватой материи чудо гармонии.

Лица последней я не разглядела: копна черных волос скрывала его, смазливая мордашка той, что придерживала манекен, была замечательна разве только выражением бездумной наивности. На девушках были мини-юбки, дополнением к коим выступали на одной — твидовый пиджак, на другой — бархатное болеро.

— Наташа, Юля, — обратился Станислав к девушкам, которые при нашем появлении оторвались от своего занятия, — это наша будущая клиентка… — Он замялся, вспомнив, что не знает, как меня зовут.

— Ольга, — помогла я ему.

Он благодарно улыбнулся и вопросительно посмотрел на меня: — С чего начнем?

— Не знаю. — Я растерянно озиралась по сторонам, глядя на десятки манекенов. — Может быть, деловой костюм? Не слишком строгий и оригинальный.

— Конечно, — Станислав показал рукой в дальний конец зала, — давайте пройдем туда.

Станислав показал мне несколько костюмов, но я все отвергла.

— Может быть, что-нибудь из последней коллекции? — Я подняла на Станислава глаза.

— Конечно, конечно, — он замялся, — вообще-то с этим есть небольшая проблема…

— Я была на вчерашнем показе, — с сочувствием в голосе произнесла я, — так что в курсе ваших проблем.

— Вот как, — удивился он, — а я-то смотрю и думаю, где я мог вас видеть? Кажется, вы были с этим шикарным «Никоном», да?

— Я профессионально занимаюсь журналистикой, — кивнула я. — Вы читали «Свидетель»?

— А-а, о-о! — вырвалось у него несколько междометий. — Достойная газета… Вы там работаете фоторепортером?

— И по совместительству главным редактором, — скромно улыбнулась я, — только работа фоторепортера нравится мне больше. Честно говоря, мне кое-что приглянулось из последней коллекции Замуруева, и я действительно не прочь что-нибудь для себя заказать, но я гораздо больше буду вам благодарна, если вы поделитесь со мной кое-какими фактами из биографии вашего бывшего начальника.

— Хотите перемывать косточки покойному? — разочарованно хмыкнул Станислав.

— Если я и собираю сплетни, — я сделала вид, что обиделась на его последний вопрос, — то только для того, чтобы раскрыть очередное убийство. Если бы вы угостили меня кофе и ответили на несколько моих вопросов, то я была бы вам очень признательна.

— Ну конечно, пойдемте в мой кабинет. — Он, наверное, понял, что погорячился, и пытался загладить свою вину.

Что ж, тем легче будет вызвать его на откровенный разговор. Я прошла следом за Станиславом в комнату, которую он называл кабинетом. Там стоял длинный широкий стол, покрытый светлым пластиком, на котором лежали большие и маленькие лоскуты тканей самых разнообразных фактур и расцветок, огромные ножницы, портновские лекала и несколько видов пуговиц в прозрачных пластиковых пакетиках.