Георгий Лосьев - Рассказы народного следователя

Но вместо ужина вошел дежком Краюхин с выводным красноармейцем.

– Устроились, Козлов? Плоховато, конечное дело, но гостиница – временная… Гражданин Белов! НачСОЧ приказал передать, что дело ваше закончено и на днях отправлено нарочным в Москву. Уж как там решат… А вы сейчас оденьтесь: есть распоряжение перевести вас на квартиру… Будете жить вроде под домашним арестом… Человек при вас будет – татарин, парень хороший, честный… Книги, газеты – разрешено сколько угодно, какие хочете… И уборная – теплая. Хотя лето на дворе, но вам, по-стариковски, аккурат в самый раз… Собирайтесь. Поужинаете на новом месте…

Беляев, не торопясь, собрал в наволочку немногие вещи, накинул на плечи свое дорогое пальто.

– Передайте, молодок человек, вашему начальству большую благодарность. Далеко?

– Да нет – почти рядом. Во флигеле дома сотрудников будете жить. Но караул, не обессудьте, будет… Часовой: пост внутренний.

Старик посмотрел на дежкома.

– Опять мотовство! Будете тратить на оберегание моей особы три-четыре силы… Сбегу, думаете? Черта с два, чтобы, не окончив такой серьезной работы, какую мне поручили, – сбежал! Нет уж, не мечтайте даже! И часовые не нужны…

– Положено, – улыбнулся Краюхин.

– Эк вам понравилось словечко. А того не понимаете, что от него за версту разит волостным писарем!..

Дежурный комендант продолжал улыбаться.

– Ну, собрались? Васюков! Проводи дедушку на жительство, куда велено…

Белов пошел к выходу, не попрощавшись с Галаганом, но в дверях задержался, поднял указательный палец к притолоке и обернулся.

– «Пусть цель твоя будет лучше и больше твоих возможностей, тогда твое сегодняшнее дело станет лучше вчерашнего, а завтрашнее – лучше сегодняшнего»… Арабская мудрость, господин член эР-Ка-Пе… Желаю вдуматься, осознать… Впрочем, навряд ли поймете… Мышиные у вас глазки…

Дверь прикрылась. Дежком тщательно осмотрел топчан, поправил матрац, весело сказал:

– Умнеющий старикан! Видать, скоро на свободу его.

– А в самом деле, зачем этой песочнице конвой?

– Как зачем? Первое, чтобы чувствовал: еще не все прощено. Второе, чтобы какой гад к нему не пролез… Их ведь много… А я страсть люблю, когда люди от нас – и на волю! И вам, Козлов, того же желаю…

– Редко?

– Что – редко? А-а-а!.. – Краюхин вздохнул. – По правде сказать, не часто… Однако, бывает… Эх, жисть-жистянка!

– Который час?

– За полночь. Ну, ночуйте, Козлов. Скоро ужин принесут. Если на двор понадобится, стукните. Выводной – в коридоре безотлучно.

Дверь стукнула, загремел замок.

Поужинав, Галаган стал ходить по камере взад и вперед.

Ошибка совершена, и что толку в самобичевании: «Ах, почему не пошел пешком? Почему не трахнул из браунинга Селянина – лишнего и опасного свидетеля?» Почему, почему? Так вышло, так случилось – теперь не поправить… Надо думать о будущем. Итак, начнем рассуждать. Из попыток нащупать линию поведения на допросах путем наблюдений за самими чекистами ничего не вышло. Ничего не вышло и из собеседования со стариком. Вот скотина старая… Если удастся выбраться – обязательно предложить подпольной «боевке» ликвидировать… Субъект в бекеше сказал дежкому: «Зачислить за Константиновым». При сей фамилии люстриновый пиджак и дежком переглянулись… Что это за фигура – Константинов? У них есть общие следователи и специализированные уполномоченные.

Загадка номер один… Хорошо бы, следователь. И попроще…

Что в этом аресте: просто случайность или им удалось что-то разнюхать? За случайность – веские аргументы: арест не связан с подпольной деятельностью; огромная семимесячная работа по подготовке восстания в доброй сотне деревень и сел… и – нигде, никогда, ничего, никакого подозрительного, настораживающего симптома.

Галаган назвал мысленно просто случайность вариантом «Козлов». А если вариант «Галаган»? Аргументы? Извольте: топорик этого старого пса Чупахина в ходке, неловкое вранье на заставе и, главное, – Афонька Селянин… А вдруг Афонька на допросе расколется?.. Тогда – все пропало и неизбежен вариант «Галаган». Тогда – конец…

…Днем его отвели наверх. Константинов неожиданно оказался «люстриновым» чекистом. Он сидел за столом. У чекиста было очень худое лицо. На лоб свисала прядь волос. Руки тоже худые, с длинными пальцами и нервные… «Лет тридцать пять, интеллигент», – констатировал Галаган.

– Присаживайтесь, – пригласил Константинов, даже не взглянув на арестованного. – Сейчас я закончу, и будем знакомиться.