Дмитрий Вересов - Созвездие Ворона

«Черт возьми, еще бы не поверить! — думал Захаржевский. — Я бы и сам поверил! Впрочем, говорят, такие фокусы как-то там объясняются. То ли ловкость рук, то ли какой-то гипноз. Хотя, как известно, у завзятых материалистов вообще все легко объясняется. Тем не менее были же чудеса».

Хотя и сам король Яков к концу жизни в них разуверился.

Зато сегодня Захаржевский был готов, как некогда шотландский король, поверить в колдовство безоговорочно.

«Бабка слишком далеко зашла», — говорил он себе, понимая, что тем самым признает реальность произошедших с ним изменений.

«А чего ты боишься? — шептал внутренний голос. — Разве ты сам не стремился к подобному чуду?»

Небо было серого тоскливого цвета. Не обращая внимания ни на этот цвет, ни на промозглый ветер, Никита добрался до пляжа. Прошел совсем рядом с кромкой и вдруг остановился. Впереди, на его пути, стоял человек. Захаржевский удивился тому, что не заметил незнакомца раньше — он словно вырос из-под земли. Вероятно, Никита слишком был занят своими мыслями.

Человек стоял, вдыхая морской воздух. Импозантный мужчина в черном пальто. Захаржевский ощутил легкое беспокойство и раздражение. По закону подлости именно сегодня кто-то оккупировал его любимое местечко. Он огляделся, ожидая увидеть на спуске между скал машину — какой-нибудь там «роллс-ройс» или «бентли», под стать дорогому костюму. Не пешком же этот тип сюда пришел. А дорога здесь одна. Машины не было. Это тоже было очень подозрительно.

— Добрый день! — человек повернул голову на звук его шагов.

Никита кивнул.

— А я вас поджидаю, Никита Всеволодович… — продолжил человек, и только тут Захаржевский сообразил, что он говорит на чистом русском языке.

— Меня?! — Никита напрягся.

Сразу пришло в голову, что его снова выследили те — неведомые похитители.

— Ну-ну! — сказал незнакомец. — Не беспокойтесь, я не причиню вам вреда. Напротив, я пришел предостеречь вас от роковой ошибки! Посмотрите на меня, — он протянул руки, — разве я похож на врага?

— Никто не похож на врага! — заметил Никита.

Он остановился в нескольких шагах от человека.

— О, как это верно! — восхитился тот. — Интеллект, вот что всегда отличало вас, но не буду размениваться на мелкую лесть! Вас используют, дорогой мой, самым бессовестным образом. Эта ваша бабка… Знаете, никто так не влияет дурно на внуков, как бабушки! Сколько ими причинено непоправимого вреда! Держат вас за младенца, честное слово. И девка ее — чистый суккуб, как вы верно изволили намедни заметить! Околдуют, одурманят. Но у вас есть шанс!

— Я ничего не понимаю! — Никита зажмурился, человек едва уловимо качнулся, словно мираж.

— У меня мало времени, — заговорил незнакомец скороговоркой. — Вихри враждебные веют над нами, ведь помните! Вы же наш, честное слово, что вам сдалась эта чертова Шотландия? Предки — это хорошо, но жить нужно сегодняшним днем… Нашли кого слушать, честное слово, этот самый князь — остатки загнивающего класса, особа, приближенная к императору! Радетели российские, попрятались как крысы по заграницам и гадят исподтишка. Динозавры! А главное, они все заодно, все заодно — запомните это и никому не верьте!

Никита моргнул недоуменно. Только на долю секунды глаза прикрыл, а человека уже не было и в помине.

Несколько минут он стоял, оглядываясь. Вот до чего дошло, граждане! Форменный глюк, как у вконец обдолбанного наркомана. И неспроста… Гулять дальше расхотелось, пещеры у скал выглядели сегодня особенно зловеще.

Он решил не рассказывать Анне Давыдовне о том, что видел. Вернее, о том, что привиделось. Просто сослался на усталость.

— Силы-то придется собрать! — просто заявила старуха. — Нечего тебе здесь засиживаться!

— Вот именно! — поддакнул Никита обрадовано. — Пора и честь знать! Я все же хочу провести кое-какие изыскания. Насчет предков. Это предание… Оно очень интересно, но, думаю, стоит поискать еще архивные записи…

— Потом этим займешься! — махнула рукой Анна Давыдовна. — Если время будет и желание. А сейчас мое дело важнее.

Тон был категоричный. Никита замолчал, вспомнив свое недавнее видение. Может быть, это был внутренний голос. Второе «я». После бабкиного колдовства раздвоение личности — вероятно, самое безобидное из последствий… Джекил и Хайд.

Однако, как ни здраво звучали советы призрачного незнакомца, сейчас Захаржевский не мог сопротивляться воле Анны Давыдовны. Чувствовал, что не может, и злился по-детски на самого себя. Несмотря на странную перемену, что произошла с ним в прошедшую ночь, он все равно оставался в чем-то слабее бабки. Ведущий и ведомый.