Евгений Константинов - Смерть на рыбалке

– Да были, конечно…

– Вот видишь. – Игорь чокнулся бутылкой с кружкой Клюева. Сам он предпочитал посасывать пивко из горлышка. – Между прочим, Борисыч, если тебе, конечно, интересно, дальше в моей повестушке Кыля этот еще одного спиннингиста убивает ударом по голове свинцовым отцепом, чтобы снять у того с кукана щуку. А после и судью, на свою беду увидевшего все это, душит веревкой, к которой якорь привязывают. И топит того вместе с лодкой.

– В таком случае у тебя настоящая кингятина получается, – развел руками Клюев. – Вот какое дело.

– Ну и хорошо! – Игорь отставил бутылку и принялся безжалостно чистить небольшого окунька – одного из целой груды таких же кривых, с проступившей по бокам солью окуней, валявшихся на столе.

Этой рыбешки, самолично вылавливаемой и засаливаемой Игорем, в доме всегда было предостаточно. На рыбалку он ездил часто и неизменно возвращался с неплохим уловом. Вобла у него получалась вкусная, только ел он ее, по мнению Клюева, уж очень небережливо.

– Чего хорошего-то? – Клюев подобрал икру, а заодно и ребрышки, отброшенные другом. От икры он отделил пузырь и поджег его огнем зажигалки. – Пузырь будешь? – Игорь поморщился. – Зря. – Клюев с явным удовольствием принялся обсасывать обуглившуюся пленку.

– А что? – Игорь вновь надел очки. – Кровавые преступления – это редкость?

– Как раз наоборот, – вздохнул Клюев. – И я, как оперуполномоченный, крови вижу – больше некуда! Только мне лично кажется, что именно после подобных историй кингятинских, которые по ящику день и ночь крутят, и приходится милиции с такими делами сталкиваться, от которых волосы дыбом встают.

– А что ж ты мне про них не рассказываешь? – воскликнул Игорь. – Я тебя сколько раз просил!

– Да неприятно все это и неинтересно. Какие – то особенные, шекспировские преступления – редкость. Я, можно сказать, с такими и не сталкивался.

– Наверное, просто профессиональной тайной делиться не хочешь.

– При чем здесь тайны? – Клюев принялся за ребрышки. – В обычной практике все гораздо проще. И если человек совершает одно убийство за другим, ему как бы не до мудрствований лукавых, не до разнообразий, как в твоем рассказе. На самом деле Кыля твой, замочив веслом первого, так бы и должен был продолжать веслом бошки крушить. Ему бы уже не до изобретательств было.

– Почему ты так уверен? А если у Кыли дома такая же вот библиотека. – Игорь обвел взглядом комнату, в которой кроме книжного шкафа на стенах висело множество полок, заставленных книгами. – Если он в месяц по двадцать современных детективов прочитывает и узнает сотни разных способов убийств?

– Здесь вот какое дело… Сомневаюсь я, что у человека, прочитывающего по двадцать книг в месяц, остается время на убийства.

– И напрасно. Может, этот человек только и делает, что читает да убивает…

Они довольно долго стояли на автобусной остановке, куда Игорь вышел проводить Клюева после того, как жена Людмила, приведшая из садика Андрюшку и увидевшая стол с горой рыбьей шелухи и батареей пустых бутылок под столом, по выражению хозяина квартиры, «сделала лицо».

– И все-таки, Игорь Иванович, не верю я тебе, – говорил Клюев, повиснув на плече друга, который был ниже его на голову, – недостоверно это.

– Что именно недостоверно?

– Ну за что, скажи, пожалуйста, Кыля убивает трех человек? Подумаешь, жерех сошел, подумаешь, чемпионом не стал бы! Это, родной мой, не причина для убийства.

– Да были у него причины. И серьезные.

– Что же ты их не показал?

– Зато я тебе сюжет выдал. Самую суть, так сказать.

– Врешь! Самую суть ты от меня скрыл! – Клюев оттолкнул Игоря и ткнул пальцем ему в живот. – Ты лишь показываешь мне море крови, а с какой стати она проливается – непонятно.

– Успокойся, Борисыч. Это же пока всего-навсего черновой вариант. Будут тебе и причины, и характеры, и все остальное. Хотя, боюсь, из-за соблюдения всяких там литературных правил динамика потеряется.

– И бог с ней, с динамикой, ты же не киносценарий собирался написать.

– А чем плох такой киносценарий?

– Сценарий, может быть, прекрасен, но ведь мы о литературе говорим. О ли-те-ра-ту-ре!

– Подожди, давай все – таки о твоей сыскной работе поговорим. О случае каком-нибудь заковыристом.

– Добро. Есть у нас вот какое дело. Три убийства. Все жертвы – байдарочники, то есть те, кто на байдарках катаются.

– Понял, не дурак.

– А вот Подобросветов, ну помнишь – Петя Петич – ни фиг махен не понял. Чем убили – неясно. То ли из пневматики какой шариком стреляли, то ли камушком из рогатки. Но это ж какая жуткая точность нужна, чтобы в висок из рогатки! Опять же у всех убитых на голове не один кровоподтек, а два-три, да еще у двоих по ране на кисти.