Влада Ольховская - Магнолия мадам Бовари

– Заинтриговала! – призналась Вика. – И как она выглядела?

– Выглядела она как раз не слишком впечатляюще. Молодая девка совсем, точно младше меня! Но раскрашена… как индеец на войне. Да и платье такой длины, как у меня топики, и кажется, что она на свой зад шорты забыла натянуть! Спасибо хоть, что трусы надела. Правда, я бы все равно предпочла, чтобы она своими труснярами не светила на каждом шагу, к нам ведь и с детьми семьи приходят!

– А что, выставить сразу вы ее не могли?

– Не положено, – вздохнула Катя. – Распоряжение начальства: обслуживаем всех, кто трезв и платежеспособен. А она трезвая была, просто от рождения тупая! Пришла и сразу начала качать права: тут ей дует, там ей душно, подушки слишком жесткие, кажется, она видела рядом с собой пчелу, дети слишком шумят, а мороженое отвратительно. При этом столь низкое мнение о нашем заведении не заставило ее уйти, не подумай! Уселась своим костлявым задом на диван – и ни в какую никуда! Все требовала чего-то… Уж не помню чего: то ли омаров, то ли человеческих жертвоприношений… Короче, мне все это надоело и я ей сказала валить, а то за шкирку вышвырну.

– Что, так и сказала?

– Ага. Охраны как таковой у нас нет, есть общая охранная служба для нас и других кафешек на берегу. А мужики у нас рохли – что бармен, что хозяин кафе. Пришлось самой разбираться, потому что жалко было других девочек-официанток: из них она вообще всю душу высосет!

– И что, она ушла?

– Громко, со скандалом, но свалила. Ай, мне не впервой. Если надо – и вытолкать могу!

Все-таки необычная официантка им попалась… Вика таких еще не видела. И по уровню решительности, и по степени уверенности в себе.

Особенно если учитывать, что она в чужой стране и, по идее, должна держаться за эту работу обеими руками, о клиентах не то что плохо не говорить – даже думать плохо нельзя! Откуда она вообще взялась?

– Слушай, Кать… а как ты попала в Геную?

Они свернули на менее оживленные улицы. Здесь можно было прогуливаться спокойней, не опасаясь лобового столкновения с группами туристов. Видно, иностранцев, как это всегда бывает, водили по одним и тем же маршрутам. А здесь отдыхали местные, наслаждавшиеся предзакатными лучами солнца.

Обстановка определенно способствовала разговорам. Однако Вика все равно не ожидала того откровенного ответа, который получила. Чувствовалось, что эмоции давно накапливались в душе Кати, перемежаясь с сомнениями. Хотелось выговориться – а не перед кем! А тут все вместе сложилось: трудный день, возможность поговорить на родном языке, собеседница, которая как минимум по возрасту подходила ей в подруги.

Да и потом, бывает так, что незнакомцу рассказать даже самую тяжелую правду проще, чем близкому человеку.

– Все началось с того, что я сошла с ума… – признала Катя. – По крайней мере, мне так потом все сказали.

Жаловаться на жизнь Кате не приходилось никогда: характер не позволял, да и обстоятельства, скорее, способствовали успеху, чем мешали. Семейство ее даже в самые сложные времена стабильно удерживалось в среднем классе, а порой взбиралось на его верхушку. Поэтому Катя и ее брат ни в чем не нуждались.

Но это не означало, что она и дальше хотела жить на всем готовом. Это была, скорее, черта ее старшего брата, который в точности копировал поведение матери. Девушка же унаследовала волевой и сильный характер отца. Она не хотела всю жизнь быть завуалированной «содержанкой» – сначала родителей, потом мужа. Поэтому училась Катя усердно, получила сначала экономическое, а потом и юридическое образование. Устроилась юристом в крупную компанию – на открытую вакансию, без поддержки отца.

Карьеру нельзя было назвать состоявшейся, и все-таки девушка могла считать, что поставила ее на рельсы: теперь путь один – вверх. Сложнее дела обстояли с личной жизнью. Внимая требованиям матери, Катя честно пыталась кого-то найти. С одним жила год, с другим – полгода, и каждый раз надеялась, что уж с этим-то навсегда! Но в конечном итоге они начинали ссориться, и кто-то уходил первым. Как правило, она, чтобы потом выслушать очередную нотацию на тему «так и умрешь в девках».

Ничем, кроме нотаций, родственники повлиять на нее не могли, потому что зарабатывала девушка прилично и содержала себя сама. Однако Кате их вечного недовольства хватало. К тому же она и сама не отказалась бы от семьи – время-то шло!

В свой двадцать девятый день рождения она твердо решила, что уж со следующим-то кандидатом на руку и сердце что-нибудь получится! Она приложит для этого не меньше усилий, чем когда-то для получения образования!