Светлана Алешина: Крах по собственному желанию (сборник)

В машине воцарилось молчание. Не звучала даже музыка, слушать которую ни у кого не возникало желания. Костик постоянно останавливался на светофорах, попадая под красный свет, и, конечно, по городу мы ехали гораздо дольше, чем по трассе.

— Будто все светофоры в одно место собрали! — возмутился Валерка, как только Костик остановился на одном из перекрестков.

И тут случилось совершенно непредвиденное. Воробьев резко распахнул дверь и бросился под колеса проезжающей рядом с нами машины по встречной полосе. Заскрежетал противный звук, и водитель новенького «Ауди», еле справившись с управлением, резко притормозил.

— Козел! Куда прешь?! — кричал седой мужчина из салона автомобиля на Воробьева, который юрко добежал до тротуара.

— Валерка, за ним! — скомандовала я от неожиданности, хотя Гурьев и так уже вылетел из «Волги».

— Дурень! Менты стоят! — продолжал вопить владелец «Ауди», высунувшись в окно.

Воробьев ловко перескочил через невысокую решетку, ограждающую тротуар от проезжей части, и помчался по тротуару, грубо расталкивая попадающихся навстречу прохожих. Валерка бросился за ним вдогонку. Учитывая странный наряд Воробьева, он больше напоминал больного из психиатрического учреждения, нежели нормального человека, а Валерка, соответственно данной ситуации, — врача без белого халата.

Стоящие за нами машины усиленно сигналили, так как зеленый свет уже зажегся, а Костик продолжал стоять на месте. Поэтому ничего не оставалось, как пересечь перекресток, переехав на другую сторону улицы.

Если бы за Воробьевым бросился не Гурьев, а Шилов, не сомневаюсь, что тот был бы пойман уже через пять минут. Но, к сожалению, Шилов был за рулем и не мог бросить машину.

Валера же возвратился один и, тяжело дыша, сообщил, что догнать Воробьева ему не удалось.

— Надо же, как ментов испугался! — заметил Костя. — Не надо было вообще ему говорить, что везем его в милицию.

Мы с Валеркой чувствовали свою вину и опустили головы. Мало того, что потеряли из виду Веденеева, так еще и Воробьев сбежал. Хорошо еще, что Ракитова оставалась в машине. Валерка бросил на нее свирепый взгляд, и Светлана поспешно сказала:

— Я в милицию тоже не пойду! Меня Слон там достанет!

— А куда ты теперь собралась, дурочка?

— Мне надо спрятаться где-нибудь, переждать, — вздохнула Светлана. — У меня одна знакомая есть, у нее пока и поживу. А потом, когда Слона поймают и этого, на «девятке»… — Светлана замолчала, с опасением глядя на нас. — …Тогда все и расскажу! — закончила она.

Такой исход дела меня не совсем устраивал. Гораздо лучше было бы сейчас сдать Светлану сотрудникам правоохранительных органов, которым будет интересен ее рассказ о подделке подписей. С другой стороны, я опасалась за жизнь Ракитовой. Мало ли на что решится Слон?

— Хорошо, — согласилась я с девушкой. — Но сначала заедем к нам в редакцию. Там уже, наверное, с ног сбились, разыскивая нас.

Светлана с облегчением вздохнула.

— Пашка, эту девушку довезешь в целости и сохранности туда, куда она скажет, — сказал Старовойтову Валера.

— Чего раскомандовался? — возмутился Павлик. — Крутой, что ли, очень стал?

— Да, крутой. — Валерка отпил маленький глоток приготовленного Лерой кофе.

— Конечно, Воробьева упустил, — ядовито напомнила я. — Еще бы не крутой.

— Воробьева? Вы что, его поймали? Где он?

На нас со всех сторон посыпались вопросы. Даже Галина Сергеевна отложила в сторону бумаги и заинтересованно смотрела на меня в ожидании подробного рассказа о сегодняшних приключениях. Шилов в это время отчитывался перед начальством, а нам с Валерой пришлось рассказать коллегам все, как было, с одним условием, что Пашка затем немедленно доставит Ракитову по нужному адресу: отпускать Светлану одну было опасно. Может быть, Слон пасет ее и только ищет удобного случая, чтобы расквитаться за старое. К тому же Старовойтов мог посмотреть, куда поедет Светлана, чтобы нам потом ее можно было найти.

Не думаю, что Пашка будет сопротивляться насчет Светланы, так как на протяжении Валеркиного рассказа Старовойтов по-свойски подмигивал девушке. Светлана Павлику понравилась.

— А этот гад на перекрестке дверь открыл и сбежал! — возмущался Гурьев, рассказ которого уже подходил к концу.

— Вот сволочь! — Галина Сергеевна даже отошла от зеркала, около которого все время крутилась. — По Воробьеву точно тюрьма плачет, я бы на месте дружков вообще пристрелила бы его.