Дмитрий Дубинин - Сгоревший клиент

Покидая Люберцы, я зашел в торговый павильон, где купил новые перчатки и ботинки, потратив часть денег, полученных от Минкеевой за так и не оказанные сервисные услуги. Мою старую обувь (которая была не такой уж старой) вместе с перчатками, которыми брался за ручки и предметы в доме Амира, оставил на виду у мусорных контейнеров. Через пять минут их уже подобрали бродяги, внешне не слишком отличающиеся от повесившегося… Или повешенного? Следов борьбы, на которые должны обращать внимание оперативные работники, я что-то не заметил. Напротив, Амир повис тихо и спокойно. Привязал короткую веревку к низкому потолку, встал ногами на табуретку, отбросил ее… Только с чего бы ради? Собачку жалко стало? Хорошая была собачка, добрая и ласковая, вот только однажды съела чего-то. Посмотрел на ее останки душевный хозяин, оставшийся один-одинешенек на белом свете, всплакнул, выпил литр, да и полез с пьяных глаз в петлю… Вы поверили? Правильно, я тоже не поверил. А вот следователь поверит. Потому что он ни хрена не знает ни про Леху с Олегом, ни про неудавшийся поджог, а если узнает, так ведь ногами затопает от досады – еще бы! Ведь вместо самоубийства алкоголика на почве злоупотребления выползет убийство подельника на почве мести, а это чревато оперативно-розыскными мероприятиями вплоть до эксгумации трупа (а то и обоих, включая собачий), кучей впустую исписанных бумаг (в основном после окончания рабочего дня), «висяком» и вызовом на ковер к заместителю прокурора. Ему это надо? То-то.

А что мне? Мне не надо проводить служебно-розыскные мероприятия, незачем писать разные бумаги, следовательно, мне не грозит ни «висяк», ни вызов к заместителю прокурора. Так что у меня есть такая роскошь, как возможность предположить, что Амиру все-таки помогли засунуть шею в петлю. Каков мотив? Наказали за то, что не справился с заданием? Или посчитали, что он просто излишне много знает?

В общем, в голове перекрутилось многое, пока я добрался до здания бизнес-центра. В сгустивших сумерках он выглядел ярко и помпезно, точно новогодняя елка. Зеленоватое стекло фасадов, бегущие огни световой рекламы, многоцветье подсвеченных баннеров… Сверкающий и переливающийся всеми оттенками от коричневого до желтого угловатый символ «Обсидиана». Из автоматических раздвижных дверей на улицу выходили люди, только что завершившие очередной день, посвященный, как обычно, менеджменту продаж, перекладыванию денег с одних счетов на другие, обсуждению результатов вчерашних матчей и висению в «Одноклассниках»… Последний рабочий день очередной нудной недели.

Первую телекамеру я заметил даже не над дверями. Над парковкой. Она была прикручена к рекламному щиту и направлена объективом в сторону главного входа. Еще две наверняка прятались в фонарях, обозначающих границы широкого крыльца. Дальше – больше. Одна меж дверей, плюс сразу три штуки в холле, еще одна смотрит на проем лифта… Рядом с широким плазменным экраном, по которому бегут призывы покупать, вкладывать, отдыхать и развлекаться… Экранов в холле тоже несколько штук и, что занятно, три из них не несут в себе ни капли рекламного смысла. Потому что кроме белых букв и цифр на синем фоне, на экранах ничего больше нет. Подобное изображение хотя бы раз в жизни видел любой человек, более-менее регулярно проводящий время за компьютером, а значит, любой, кто имеет работу в современном офисе. Или любой студент. Или любой подросток, развлекающийся в «контру». Но вот расшифровать бессмысленное, казалось бы, нагромождение букв и цифр, может далеко не любой. А называется это изображение «синий экран смерти», и лишь специалист, глядя на него, поймет, почему вдруг «умер» компьютер, и есть ли возможность его оживить. Да и то с большей или меньшей степенью уверенности.

Синие экраны вдруг резко почернели, спустя пару секунд по ним пробежали белые строки технической информации, потом появился символ известной заморской корпорации… В вестибюле была масса народу, но кроме меня – уверен – никто больше не смотрел на мелькающее изображение, а если и смотрел, то вряд ли с таким интересом, как я. Еще минута или две, и экраны погасли снова, но я уже примерно знал, чем живет местный системный администратор, и даже почти представил себе его психологический портрет. В таких вещах я тоже научился разбираться.

– Сервисный центр «Норденшельд», – устало отрекомендовался я, когда охраняющий холл мужик с толстым брюхом спросил, куда меня, собственно, черти несут. – По вызову.