Леонид Сапожников - Три версии

— А Коля ваш когда узнал?

— Коля? — Она вдруг смутилась. — Да он уже знал, когда я пришла.

В ее голосе звучала фальшь. Однако я сделал вид, что этой фальши не услышал.

— У вашего сына несколько приводов в милицию, — помолчав, снова заговорил я.

Она опустила голову, ее руки нервно комкали носовой платок, который она достала из кармана жакета. Потом женщина подняла на меня глаза, в которых зависли слезы.

— А вы думаете, — тихо, с мукой в голосе произнесла, — одной-то легко воспитывать такого парня? Что ему мои слова!

— Ответьте, пожалуйста, четырнадцатого мая Коля был дома или уходил куда-нибудь?

— Не знаю. Я в субботу уехала к матери в деревню, а вернулась в воскресенье около двенадцати ночи. А чего это мой Колька вас заинтересовал? — забеспокоилась Терехова. — Может он снова набезобразничал, наозорничал где, а? Так вы уж мне сразу скажите!

— Нет, нет, поспешил я успокоить ее. — Я подумал, что Николай мог видеть четырнадцатого мая Никиту Гладышева и разговаривал с ним.

— Вот не знаю, — успокоилась Терехова. — Вы у него сами спросите.

— Пожалуй, воспользуюсь вашим советом.

— Дмитрий Васильевич, — неуверенно, просящим тоном произнесла Терехова, — а что мне будет за это письмо?

— Если вы написали правду…

— Да господь с вами! — взволнованно воскликнула Терехова. — Зачем же мне напраслину-то возводить? Мне ведь как Никиту жалко, и не передать. Я ж как услыхала про то, что с ним случилось, сразу поняла: из-за отца, из-за него все это!

Она была непреклонна в своем мнении, что во всем виноват Федор Борисович Гладышев.

В прокуратуру я возвращался на автобусе. Он был старенький, изношенный, то и дело его подбрасывало, и тогда меня прижимало к плотному мужчине, который неодобрительно морщился, но молчал. Ничего не поделаешь, придется и мне и ему потерпеть. Когда едешь в таком автобусе лучше всего думать о чем-нибудь, не столь заметен в этом случае “комфорт”. Мне было о чем подумать. Что же удалось узнать за то время, что идет расследование? Есть ли какое-нибудь движение вперед? Меня все больше интересует фигура самого Никиты Гладышева. И Николая Терехова. Особенно после встречи с Ромашиной и Михаилом Тороповым. По словам Елизаветы Павловны, Никита был личностью в классе притягивающей к себе остальных ребят. Лидер класса. Так сказать, интеллектуальный лидер. И был другой ученик, тоже претендующий на лидерство, Николай Терехов.

Николай Терехов. По определению директора Румянцева, “шпанистый”. Мнение Ромашин: “сорвиголова”. “С “хвостом” парнишка. Три привода в милицию имеет. Состоит на учете в ИДН…” — проинформировал лейтенант Самсонов. “Он здоровый очень, — сказал о нем Торопов. — Железки всякие поднимает, перед девчонками фасонит. И еще психованный какой-то”.

Так-так… Поставим этих двух подростков рядом, сопоставим. Никита — отличник, художник, общественник. Нужно ему было утверждать себя в глазах соучеников? Пожалуй, нет. Все, что он умел, чему научился, чем обладал утверждало его.

Николай слабо успевает в учебе, никакими художественными талантами не блещет, в смысле “интеллекта” тоже ничего выдающегося. Но к лидерству он стремится, следовательно, не лишен честолюбия. Для него спорт, усиленные занятия “с железками” — путь к самоутверждению, а через него — к утверждению в классе. По принципу: пусть не уважают, но пусть боятся!

Два таких антипода в одном классе — Никита Гладышев и Николай Терехов — рано или поздно не могут между собой не столкнуться. К личной неприязни и озлобленности — брошен отцом! — может еще добавиться откровенная ненависть матери к отцу Никиты, потому что она убеждена: муж не ушел бы из семьи, если бы вмешался, помешал Федор Борисович Гладышев.

Юношеская ожесточенность остра, непримирима.

Да могло между Николаем и Никитой произойти столкновение. Оно и произошло, кода Никита вступился за Мишу Торопова…

А для чего я все это раскладываю по полочкам? Понятно, для чего: чтобы выстроить версию, по которой Николай Терехов был непосредственно замешан в смерти Никиты Гладышева.

А где факты? Нет их у меня. Во всяком случае, пока инспектор уголовного розыска лейтенант Самсонов не сообщит, что он выяснил по поводу Егора Горохова и Павла Злобченко, с кем приятельствовал Николай Терехов и с кем вместе был задержан во время драки на стадионе “Буревестник”. Игорь Демьянович обязан непременно узнать, что делали Горохов и Злобченко 14 мая вечером, где и как они провели вечер. А я постараюсь выяснить, что делал в это вечер Николай Терехов. До тех пор, пока я не узнаю всего этого, моя версия построена на песке.