Дмитрий Соловьев - Чистильщик

Подхватив РПК, Чистильщик бесшумно двинулся по опушке подлеска к берегу озера, застывшему неподвижным зеркалом. Царило полное безветрие, лишь тонкие листики берез тихо шелестели, напоминая об атмосферных токах воздуха. Несмотря на прохладную погодку, водная гладь манила к себе, звала окунуться. Но Чистильщик удержался, не поддался на этот зов. И не зря.

Где-то вдали прогудел мотор катера, а минут через пятнадцать неподвижная гладь поверхности воды вспучилась, извергнув из себя шесть фигур, обтянутых мокро-блестящей резиной гидрокостюмов. Чистильщик сжался в комок, стараясь слиться с прибрежной кочкой, медленно и бесшумно сбрасывая сектор огня с предохранителя и отмыкая сложенные под стволом сошки. Две тройки знакомо рассыпались по берегу, занимая плацдарм, и Чистильщик, повинуясь все тому же предчувствию, нажал на гашетку.

Но боя не получилось, скорее – бойня. Чистильщик был готов к встрече с противником, подобным ему самому, но уступавшему в мобильности и опыте скоротечных огневых контактов.

Пулемет удивительно громко задудукал, оглушив даже Чистильщика, выплевывая светящуюся цепочку трассеров. Ближнюю к нему тройку он разбросал моментально, оставив пловцов лежать в нелепых позах на топком бережку. И тотчас же понял свою ошибку – магазины были снаряжены через один трассирующими. Поменяв позицию, Чистильщик метнул пару гранат и снова полил берег ливнем смертоносного металла. Сменил магазин, предварительно бросив еще одну гранату.

Боевые пловцы отступили к воде, их осталось двое. Третьего, кричащего от боли в пробитых ногах, безжалостно добили. И вновь Чистильщик поразился скорости реакции противника. Но… это были не аномалы с их гиперзавышенным болевым порогом. Метнув еще пару фанат, Чистильщик залил огнем берег и воду, взметывая высокие белопенные фонтаны. Не ушел никто; последний из пловцов медленно всплыл вверх животом, как глушеная рыба. Чистильщик утер мгновенно вспотевший лоб, сменил на всякий случай магазин в пулемете и устало опустился на траву.

– Не двигаться! – услышал он голос за спиной. Но двигаться у него не было даже охоты. Он послушно замер на месте и слегка напружинил плечи, С десяток бойцов в касках «сфера» и тяжелых бронежилетах ринулись к трупам боевых пловцов, еще трое окружили Чистильщика. Он тут же получил прикладом по почке, ушел от удара ногой в лицо. Безропотно позволил скрутить себе руки и защелкнуть на заломленных к лопаткам кистях наручники.

Осторожно сбросить «браслеты» и вырубить своих «опекунов» было делом трех секунд. Мальчики послушно легли там, где их уложил Чистильщик. А он, бросив РПК, АКМ и подсумки в руках группы захвата, мгновенно переместился в пространстве на полтора километра, выплеснув остатки сил, и на «уазике» скрылся с места бойни – по-другому этот огневой контакт он не смог охарактеризовать.

Что-то занозой сидело в сердце, но не вербализовывалось. Чистильщик гнал машину в Питер, чтобы сбросить тяжкий груз с души и чтобы донести до сведения Синдиката информацию о «недоаномалах». Или «неоаномалах»? Однако больно, господа, больно…

Погода, до сего дня бывшая теплой и почти безветренной, с полудня резко испортилась. Едва Мирдза с сестрой расстелили покрывало на бережку реки и вольготно разлеглись ловить утренний загар, как налетел ветер, быстро пригнав тяжелые низкие тучи, из которых незамедлительно посыпались тяжелые теплые капли дождя. Пришлось срочно сниматься с места, влезать в шорты и майки и отправляться к базе. Последние пару километров сестры уже неторопливо брели по раскисшей тропинке, мокрые до нитки. Обсушившись и переодевшись, Мирдза минут двадцать лежала на кровати, отрешенно глядя в потолок, Марта же расхаживала по комнате и старалась расшевелить сестру, отпуская колкие замечания по поводу втрескавшегося в Мирдзу местного «первого парня на деревне» Петю-Мосла. Молодая женщина сначала никак не реагировала на слова сестры, и лишь после того, как та изобразила в лицах, причем – весьма похоже – последнее неуклюжее признание Пети в любви, отлично передав его незнание, куда девать руки, Мирдза расхохоталась, села и кинула в сестру подушкой. Та со смехом увернулась и высунула язык.

– А что, – отсмеявшись, вкрадчиво спросила она, – может, и ответишь взаимностью? Что по сравнению с Петюней Вадим? Так, середнячок. А тут – какая мощь черноземного духа, какие великорусские взлеты интеллекта! Только вообрази, что тебя ожидает! – тут Марта снова прыснула.