Светлана Алешина - Дамы любят погорячее (сборник)

— Что ж, я всегда согласна познакомиться с интересной женщиной, тем более если она сама этого хочет.

— Полагаю, она согласится, — коротко ответил он.

— Тогда вопрос решен, — улыбнулась я. — Я позвоню вам, хорошо?

— Да, конечно. — Он поднялся из кресла, чтобы проводить меня. А когда мы подошли к двери его кабинета, он снова поцеловал мне руку и сказал своим мягким ласкающим голосом: — Вам очень идет серый цвет. Кстати, именно этот оттенок любит и моя жена.

— Что ж, тогда, полагаю, мы сойдемся, — приветливо улыбнулась я. — До свидания.

— Всего хорошего, — поклонился он.

Я вышла из кабинета и только теперь позволила себе задуматься над вопросом, почему же Марина не сказала мне о том, что Лариса Яблочкина с Игорем Смеловским были знакомы и прежде?

«Впрочем, что в этом такого? — тут же спросила я себя. — Разве так редко бывает, что люди, учившиеся вместе… Но ведь Игорю было тридцать, а Ларисе, как только что сказал ее муж, двадцать восемь. Ну, может, они просто общались в студенческие годы, — в итоге решила я. — Так вот, — продолжила я рассуждения, спускаясь вниз по лестнице, — вовсе не редкость, когда бывшие приятели, не видевшиеся десятилетиями, однажды снова встречаются».

Я вышла из трехэтажного здания и пошла пешком, мне просто захотелось пройтись. Конечно, возможно, во встрече Ларисы и Игоря ничего такого и нет. Может, между ними и никаких отношений не было, а так, просто знали друг друга, может, общались в одной компании… И все же, чем больше я пыталась себя убедить, что ничего такого в этом нет, тем больше мне не нравилось, что Марина ни словом об этом не обмолвилась. И потом, где учился Игорь? Я ведь так и не знаю ничего о его прошлом. То, что его лицо сразу показалось мне подозрительно знакомым, меня теперь только еще больше настораживало. Я решила, что нужно срочно разузнать о его прежней жизни и о том хотя бы, где он учился. Я собралась было позвонить тут же Марине, но передумала, отложив наш разговор до личной встречи. Признаюсь, я даже несколько недоумевала: что же это такое, я тут из кожи вон лезу, пытаюсь разузнать правду, а она мне даже не помогает!

Не знаю, до чего бы я додумалась в итоге, потому что когда я обижаюсь, то имею ужасную и отвратительно-порочную склонность припоминать все, вплоть до самых мельчайших деталей, имевших место уже сто лет назад: я все это выволакиваю из памяти и начинаю с мазохистским удовольствием наслаждаться своей обидой. С этим ужасным пороком я борюсь изо всех сил, но иногда, как выражается дочь одной моей приятельницы, у меня просто планка падает, и тогда… Благо на этот раз от мазохистских экзерсисов меня спас телефонный звонок. Оказалось, это второй новый партнер Игоря по бизнесу.

— Ирина Лебедева? — спросил он. — Это Михаил Селезнев.

— О, — проговорила я. — Хорошо, что вы так скоро перезвонили.

— Да, — хмыкнул он. — Вы хотели встретиться? О чем-то поговорить?

— Да, если можно, — произнесла я.

— Можно, как раз сейчас у меня есть свободное время, говорите куда, я подъеду.

— А где вы находитесь? — Я подошла к перекрестку и посмотрела на название улицы.

— Я на Радищева, — сообщил он мне.

— Тогда вы совсем рядом от меня, я на Горького.

— Правда? — немножко удивился Михаил. — А где именно?

— Горького и Челюскинцев, знаете, где этот перекресток?

— Вполне, — заверил Селезнев. — Подождите меня, я минут через пять буду там.

— Хорошо, а какая у вас машина? Ну, чтобы мы друг друга узнали…

— Вы что же, — усмехнулся Михаил, — полагаете, что я не узнаю Ирину Лебедеву?

Мне стало приятно, честное слово, я улыбнулась и произнесла:

— В таком случае я вас жду.

Я отключила сотовый и осталась у перекрестка. Что ж, возможно, Михаил расскажет мне о том, где учился Игорь, они ведь давнишние приятели.

Оказалось, у Селезнева замечательно серебристая «десятка».

Он и правда подъехал уже минут через пять и, притормозив, вышел из машины:

— Ирина?

— О, вот и вы, — проговорила я, невольно задержав на нем внимательный взгляд.

Михаил Селезнев был счастливцем, одаренным прекрасной внешностью. Высокий, стройный, длинноногий синеглазый брюнет с правильными чертами лица, пухлыми губами и выразительным сочным голосом. Все, что я люблю в мужчине. У меня и муж такого плана. Мы обменялись улыбками, и он сказал:

— Садитесь.

— А куда мы едем? — поинтересовалась я.

— Тут неподалеку есть замечательное кафе, не на улице же нам разговаривать, — проговорил он. — С такой женщиной неприлично разговаривать на улице, о чем бы ни шел разговор.