Мэри Кларк - Где ты теперь?

— Мой источник информации Пит, молодой парень, который может и нафантазировать. Он наркоман, но пытается бросить. Как раз сейчас он в завязке, поэтому я ему доверяю.— Она понизила голос.— По словам Пита, Уинтерс хвастается, что у него есть доказательство, но он не смеет его предъявить, иначе всю вину повесят на него.

— Понял. Значит, Уинтерс вчера вечером ошивался возле Бруклинского моста?

— Да, около какой-то стройки. Вероятно, он и сейчас там. Судя то тому, что мне рассказал Пит, Уинтерсу нужно хорошенько проспаться.

— Джоан, если вы когда-нибудь захотите получить работу в этом департаменте, — с жаром сказал Гейлор, — считайте, она ваша!

— Нет, спасибо. С меня достаточно того, что я стараюсь помочь этим беднягам.

— Еще раз спасибо, Джоан.

Гейлор прошел в кабинет Ларри Ахерна и ввел его в курс дела.

Ахерн внимательно выслушал.

— Ты сразу решил, что Уинтерс не все нам рассказал. Похоже, ты был прав. Найди его и вытряси правду. Если повезет, он еще не успеет протрезветь и выложит тебе все как есть.

— От родственников Лизи ничего не слышно?

Ахерн вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Сегодня утром я разговаривал с Греггом. Он держит отца на успокоительном. Говорит, что не отойдет от него, пока все не разрешится тем или иным образом.— Он пожал плечами, — Но мы-то с тобой оба понимаем, что можем так и не узнать, что случилось с Лизи или еще случится.

— Я в это не верю, — сказал Гейлор.— Ты был прав вчера, когда сказал, что этот парень стремится привлечь внимание.

— А еще я начинаю верить, что он хочет быть пойманным, но не просто так, а с большой помпой, — Ахерн сжал кулаки, — Грегг сказал мне час назад, что чувствует себя чертовски беспомощным. То же самое чувствую и я.

Когда Гейлор повернулся, чтобы уйти, снова зазвонил телефон. Ахерн снял трубку, послушал секунду и сказал:

— Соедините, — Потом махнул Гейлору, чтобы тот вернулся.— Это Грегг Эндрюс.

Гейлор слушал, пока начальник говорил по телефону.

— Разумеется, если твой отец хочет, чтобы воззвание появилось в прессе, мы передадим его журналистам.— Ахерн сел и взял ручку.— Из Библии. Хорошо, — Он записывал, прижимая трубку к уху, один раз попросил Грегга Эндрюса что-то повторить, потом произнес: — Готово. Все сделаю.

Глубоко вздохнул и положил трубку.

— Доктор Эндрюс хочет, чтобы эти слова прочли по всем телевизионным каналам и напечатали в газетах. Быть может, похититель поймет отчаяние отца и вернет ему дочь в целости и сохранности. Это переложение слов пророка Осии: «Когда ты была ребенком, я любил тебя... Это я научил тебя ходить, носил тебя на руках своих... Узами человеческими влек я тебя, узами любви... я склонялся и кормил тебя... Разве мог бы я предать тебя?»

Глаза обоих мужчин поблескивали от слез, когда детектив Боб Гейлор вышел из кабинета, чтобы отправиться на поиски Зака Уинтерса.

Зак Уинтерс мысленно представлял долларовые купюры, множество пачек, они кружили перед его носом, когда он открыл глаза и увидел, что над ним склонился какой-то парень. Зак прикорнул на одном из своих любимых лежбищ — строительной площадке возле Бруклинского моста, где снесли крытую парковку, а нового здания пока не возвели. В широком заборе проделали дыру, и теперь, с наступлением тепла, он и его многочисленные приятели использовали площадку как базовую точку. Каждые десять дней или две недели копы устраивали на них облаву и прогоняли отсюда, но проходил день-два, и все они возвращались со своими пожитками. Бродяги понимали, что с началом строительства придется искать новое место, но до тех пор они обитали здесь.

Заку снилась награда в пятьдесят тысяч долларов, которую он заберет, как только придумает способ получить ее и не попасть при этом в беду, когда кто-то тряхнул его за плечо.

— Давай, Зак, просыпайся, — произнес мужской голос.

Зак медленно открыл глаза. Лицо показалось ему знакомым. «Я знаю этого парня. Он из полиции. Он был в том кабинете, куда брат Лизи возил меня на допрос. Будь осторожен, — предупредил Зак самого себя, — В прошлый раз он мне спуску не давал».

Зак перевернулся и медленно приподнялся на локтях. Он укрылся на ночь зимней курткой и теперь отбросил ее в сторону. Поморгал на слепящее солнце, после чего быстро оглянулся, желая удостовериться, что его бакалейная тележка на месте. Готовясь ко сну, он переворачивал тележку набок рядом с собой и обхватывал ручку ногами, чтобы никто не мог залезть в нее, не задев его для начала. Это вполне обеспечивало сохранность его имущества, хотя газеты, которые он укладывал сверху, то и дело соскальзывали.