Ольга Володарская: Седьмая казнь

И на самом деле записывала. В толстый блокнот. Даша обнаружила его в тумбочке, на пакете с «гробовыми» вещами.

И вот девять дней спустя Дарья собрала всех, кого перечислила Клавдия, в квартире «невыездного» Артура за столом, на котором, кроме воды, коньяка и лимона, ничего не было.

– А это еще кто? – спросила у нее Райка, ткнув пальцем в белокурую молодую женщину, стоящую возле окна.

– Елена Филатова.

– И мне ее имя должно о чем-то говорить? Я спрашиваю, кто это?

– Она была невестой Романа.

– А, вон как… Наркоша бывшая. И чего она тут делает?

– Клавдия хотела, чтобы Елена присутствовала на оглашении завещания.

Глаза Райки сузились.

– Какого такого завещания?

– Обычного. Клавдия оставила его и попросила огласить на девятый день после своей смерти.

– Но я думала, мы собрались, чтобы ее помянуть. Еще удивилась, что стол пустой… – Девица сникла, но ненадолго. Через минуту напала на Дашу: – То есть ты знала все это время о завещании и молчала? – начала нападать на Дашу она. – А полиция в курсе? Ты скрывала важную информацию от следствия, тебя за это надо арестовать!

Дарья не посчитала нужным ей отвечать. Прошла к столу, налила себе воды. Кроме нее, Райки, Сергея, Сони и Елены в квартире Артура сейчас находилось еще три человека: Марк, полицейский, присматривающий за арестантом, и Орзу. Последний зачем явился, не ясно. Видимо, как Райкина группа поддержки.

– Давайте начнем уже? – нервно воскликнула Раиса. – Все в сборе. Чего тянуть?

Бывшая горничная плюхнулась на стул, налила себе коньяку и выпила. Остальные тоже расселись. Но к алкоголю не притронулись.

Даша распечатала конверт. Достала листок и бегло пробежала по тексту глазами.

– Ну, не томи! – взвизгнула Райка.

– Клавдия завещала все свое имущество, кроме особняка, дому инвалидов номер девятнадцать.

– А особняк кому? – с надеждой спросила Раиса.

– Детскому дому, что в поселке находится.

– А квартиру?

– Ее следует продать, а деньги перечислить на тот же счет, что остальные.

– Не верю! – тряхнула головой она. – Покажи документ!

Даша передала ее завещание через сидящего рядом Сергея. Райка схватила его и начала шарить глазами по тексту.

– Молодец Клавдия, – высказался Артур. – Правильно поступила. Как хотела. Только мне любопытно, почему она оставила деньги именно этому дому инвалидов?

Даша обратилась к Елене:

– Ответите?

– Туда помещена ее внучка, – выдавила из себя та.

– Девочка не умерла? – удивленно воскликнула Соня.

– Нет. Я отдала ее в дом инвалидов в трехлетнем возрасте. Как силы иссякли, так и сделала это. Вы не представляете себе, что такое ухаживать за больным атактической формой ДЦП ребенком. Он же не просто не может ходить. Еще и ненормален. Три года я строила из себя героиню, несла свой крест, сцепив зубы. Думала, вот оно, наказание за грехи юности. Но выдохлась. И отдала дочку в интернат.

– А Клавдия, как я понимаю, узнала об этом, – подал голос Сергей.

– Да, получается, что так, – кивнула Даша. – После Роминой гибели она очень изменилась, и мы все это заметили. Стала постоянно говорить о смерти, готовиться к ней. Но я не об этом сейчас. Все, что касалось Романа, ей с той поры казалось самым важным. И хотелось узнать о нем все. Когда был жив, какими-то вещами она не интересовалась. Не знала его друзей, коллег. Только с девушками знакомилась, боясь, что сын влюбится «не в ту». А после его гибели стала копаться в прошлом Ромы. Заполнять, так сказать, пробелы. Она встретилась с его друзьями, коллегами. Стала ходить на концерты бардов, которые так любил посещать ее сын. Изучила вещи, принадлежавшие ему. Прочитала книги, которые нравились Роману. А когда в одной из них нашла фотографию Елены, вспомнила о ней и решила навести справки. Однажды Клавдия попросила меня отвезти ее в одно место. И этим местом, как вы понимаете, был детский дом инвалидов. Она не сказала, зачем ей нужно попасть туда. А когда я спросила, традиционно ответила: «Когда я умру, узнаешь!» Но я догадалась раньше. Ведь сразу после посещения интерната моя подруга отправилась к нотариусу. Я предположила, что Клава собирается все завещать больным детям. Но и представить себе не могла, что среди этих детей находится и ее внучка.

– Когда Клавдия пригласила меня приехать к ней, – заговорила Елена, без разрешения закурив, – я чувствовала себя очень неловко. Она смотрела на меня так пристально, будто ждала чего-то. Теперь я думаю, хотела, чтобы я рассказала ей о внучке. Но я молчала. Мне было стыдно признаваться в том, что отдала ребенка в интернат. – Не найдя, куда стряхнуть пепел, Лена затушила сигарету о свою зажигалку и вышвырнула окурок в открытую форточку. – Если все, я пойду, хорошо? Мне сегодня в ночь на работу…