Дмитрий Дубинин - Убийство к Рождеству

Под снимком находился значок копирайта и имя: Сергей Авдеев. Я отправил фото на принтер и продолжил чтение.

Дальнейшая информация в какой-то степени помогла ответить мне на этот вопрос. Сообщалось, что после финала возник конфуз, не добавивший чести и славы организаторам конкурса. На банкете победительнице стало плохо, но ей не давали возможность выйти из зала до тех пор, пока девушка не потеряла сознание. Возник определенный скандал, и очевидно, что кто-то приложил немало усилий, чтобы его замять, очевидно, поэтому ни сам конкурс, ни его последствия не получили большого резонанса ни в средствах массовой информации, ни в модельной тусовке.

Заинтересовавшись, я пробежал список спонсоров, организаторов и членов жюри. Действительно, куча ничего не говорящих мне фамилий и названий фирм. За исключением, разве что, фирмы «Северина», выпускающей женское белье — если ее рекламные плакаты висят в каждом вагоне метро, то нетрудно запомнить название.

И еще два названия были мне знакомы.

Модельное агентство «Винтер».

И фотохудожественный салон «Эль Торо».

Думая о том, случайно ли у Дины оказалась фотография девушки с логотипом этого агентства, я заглянул в комментарии к статье. Сообщения были старыми, последнее датировалось еще ноябрем прошлого года. Да и насчитывалось их чуть более десятка. Посетители сайта неоднозначно реагировали на статью — одни считали, что конкурс удался на славу, другие называли его «позорищем». Три парня и одна девушка объяснялись Дине в любви, а некто Михаил заявлял, что Дину хотят сжить со свету друзья Светы Истоминой, занявшей второе место, и что происшествие на банкете — лишь первая ласточка в этой деятельности. Поскольку Дины на свете уже не было, этот прогноз пятимесячной давности меня здорово заинтересовал.

Щелкнув по имени Михаила, я вызвал окно почтовой программы с электронным адресом написавшего комментарий. Немного подумав, набрал текст сообщения и нажал кнопку «отправить немедленно».

— Кому пишешь? — спросила Наташа, которая ненадолго удалилась, пока я все это изучал, а заметив, что я стучу по клавиатуре, решила поинтересоваться.

— Одному мужику, который еще в прошлом году заподозрил, что против Дины замышляют какую-то пакость. Может быть, удастся с ним побеседовать… Пока меня не взяли к ногтю.

— А, ты говорил, что есть еще какие-то опасения?

— Поговорим в подсобке, — тихо сказал я.

Тихо мурлыкнул компьютер — пришло сообщение. Мне ответил робот: адрес, по которому я только что отправил сообщение, содержал «постоянную фатальную ошибку», то есть, попросту отсутствовал на просторах Рунета. Не иначе, Михаил писал свой комментарий с временного ящика из какого-нибудь интернет-кафе.

Мы зашли в подсобку, где обычно время от времени вправляли компьютерам мозги, составляли документы и вели конфиденциальные переговоры. Здесь я и рассказал Наташе более подробно про исчезновение сестер, а также про то, что мне рассказал сегодня Виктор. Про его советы. А заодно и про «Винтер». Наташа выслушала и сделала не очень довольное лицо.

— Странный тип этот Виктор, — заявила она.

— Но он натуральным образом предлагает мне серьезную помощь, — возразил я. — И при этом даже готов немного подставиться сам.

— Все равно странно, — Наташа немного покривилась. — Что-то здесь не так. Ну какой ему смысл тебя прикрывать?

— Смысла, если честно, и я особого не вижу. Но почему бы не исходить из того, что в нашем городе есть и неплохие люди. Возьми ту же бабульку с Глушанинского.

— Ты не собираешься еще раз заглянуть туда?

— Вообще, хотелось бы. Но мне страшно встречаться с отцом Дины.

— Тогда я сама съезжу туда.

Я изумился. Ай да Наталья!

— Слушай, я просто не знаю даже…

— Не знаешь, тогда лучше молчи. И еще. Если что-нибудь сам выяснишь, неважно, от меня, или еще кого-то, прежде чем рассказывать Виктору, посоветуйся со мной. Я ведь теперь тоже в этой истории завязла, — с улыбкой, правда невеселой, произнесла Наталья.

В агентство «Винтер» меня опять не пустили, заявив, что Дина Ткачева сейчас у них не работает. Я возразил, сказав, что знаю точно о ее пребывании в этих стенах поздно вечером двадцать четвертого января. Мне сказали, что я ошибаюсь.

Салон «Эль Торо» находился недалеко от метро «Рязанский проспект», на Зеленодольской. Я с трудом нашел место для парковки, втиснувшись на место только что отъехавшего «порше» и подошел к стеклянной двери, рядом с которой имелось переговорное устройство.