Светлана Алешина - То ли еще будет

За время своего одиночества Лера прочитала почти всю теткину библиотеку — кое-что просто просмотрела, некоторые вещи действительно читала, не отрываясь. И с каждой любовно подобранной книгой библиотеки убеждалась, что ее тетка, Алевтина Аристова, была женщиной необычной: мистически настроенная, она не отрывалась от действительности.

Лера не любила тетку и очень мало ее знала. Все детство прошло с родителями, которые терпеть не могли сестру матери, Алевтину. Но родители умерли, не оставив любимому чаду ровным счетом ничего — даже комнату в коммуналке забрали соседи. К счастью, тогда Лера была уже достаточно самостоятельным человеком и смогла выжить, большей частью скитаясь по общежитиям или случайным знакомым.

Она очень удивилась, получив в наследство однокомнатную квартиру в отдаленном от центра районе. И обрадовалась — часть проблем тогда была решена.

Лера не привыкла оставлять на потом свои дела и решила прямо сейчас начать приготовления к главному шагу своей жизни. Она достала из шкафа несколько объемистых чемоданов — тетка трепетно копила подобные вещи, хотя никогда не выезжала из родного города, — стерла пыль с разноцветной кожи и принялась складывать в чемоданы книги, аккуратно смахивая с каждой слой пыли. Попутно Валерия подумала, что придется нанимать машину. Впрочем, это ее совершенно не трогало — одна лишняя проблема не могла вывести девушку из состояния равновесия. Их ведь у нее было немало.

Мерно стучали колеса. За окнами проносились леса и поля, иногда — города. Лера равнодушно взирала за окно. В сущности, она не испытывала никаких чувств — не было ни облегчения, на что она так надеялась, ни грусти или ностальгии. Серая пустота, не более того.

Хотя, казалось бы, должно появиться волнение — ведь она ехала в неведомое. Валерии было все равно, куда отправиться, и она выбрала далекий городок на Волге. Почему бы и нет, в самом деле? Ей было все равно, куда ехать. Городок с милым и в чем-то уютным названием — Тарасов. Почему бы не он? В столицу Лера не хотела — душа ее не жаждала слушать шум и скрежет большого города.

Чемоданы с книгами лежали в багажном вагоне. На столике в купе валялся купленный на лотке роман-однодневка. Пролистав пару страниц с утомительно-слащавым текстом, Лера с отвращением захлопнула книжку.

Деньги были давно переведены в один из банков Тарасова: Валерия решила, что с крупной суммой — накоплениями и полученными за квартиру деньгами — в путь отправляться неблагоразумно. В купе из Лериных вещей была только сумка с несколькими ее вещами — и все. Ей не захотелось брать ничего лишнего. Прощаться с бывшими друзьями она тоже не стала — к чему?..

К счастью, в купе она оказалась одна — поезд был почти пуст, видно, мало охотников ехать черт знает куда. Лера задумалась над сложным вопросом: отправиться ли в вагон-ресторан и напиться там или ограничиться чаем в купе? И склонилась к первому — в конце концов теперь ей нет нужды соблюдать диеты, и она может делать все что вздумается.

Валерия тряхнула головой, отбрасывая назад длинные пряди крашенных в серебристо-платиновый цвет волос, и еле заметно усмехнулась…

Путь ее приближался к концу. Еще чуть-чуть — и она приедет в Тарасов. Остановится в гостинице, зайдет в риэлторское агентство, купит небольшую квартирку где-нибудь в центре, а может, и на окраине — где больше понравится. И найдет, чем заняться, пусть не сразу, но деньги на первое время еще есть. Теткина квартира теперь в чужих руках, ее купили какие-то незнакомые граждане. И сожжены все мосты.

Тарасовский вокзал встретил Леру шумом, гамом и пестротой одежды нередко назойливых беженцев. Впрочем, девушку все это мало заботило. По-прежнему отрешенная, она взяла такси и отправилась в центральную гостиницу, не особенно присматриваясь к шумным улицам и огням города, — осенью рано темнело, и Тарасов, несмотря на раннее время, искрился фонарями.

А утром Лера решительно подошла к роскошному салону под романтичным названием «Теплый бриз» и потянула на себя массивную дверь с зеркальными стеклами. В холле было прохладно и тихо. Еле слышно играла ненавязчивая музыка — словно кто-то лениво перебирал гитарные струны, находясь в наркотическом опьянении. Так и представлялась куча по-восточному пестрых подушек, на которых развалились смуглокожие люди, обхватив алыми ртами трубки кальянов и втягивая сквозь трепетно расширенные ноздри кокаин с тонких лоскутков рисовой бумаги.