Чингиз Абдуллаев - Застенчивый мотив крови

В этих местностях южного Дагестана и северного Азербайджана было очень много смешанных семей из азербайджанцев и лезгинов. Многие азербайджанцы владели лезгинским языком, а многие лезгины говорили по-азербайджански. Хотя в массе своей азербайджанцы были шиитами. Не стала исключением и семья Намазовых. Хотя они перебрались сюда из азербайджанского района Закаталы, но семья традиционно считалась шиитской. Тогда как Асланхановы были суннитами. И это тоже накладывало свой своеобразный отпечаток на противостояние двух семей. Шииты рассказывали, что у суннитов растут хвосты, а сунниты говорили о безбожниках шиитах. Хотя, ради справедливости, стоит отметить, что Азербайджан был практически единственной мусульманской страной в мире, где ненавистное противостояние и безумная вражда шиитов и суннитов никогда не практиковалась. И если во всем остальном мусульманском мире, особенно в исламских странах, подобное противостояние длилось веками и выливалось в массовые побоища и убийства, то в самом Азербайджане подобного никогда не случалось.

Машина двигалась в сторону Буйнакска, чтобы затем свернуть на север, по направлению к Чиркею, недалеко от которого находилось село Кафыркент. Когда они выехали из города, то почти сразу натолкнулись на блокпост. Сотрудники полиции, дежурившие там с автоматами, остановили их внедорожник, и двое полицейских осторожно подошли к ним.

— Куда едете? — спросил капитан.

— В Кафыркент, — пояснил Магомед.

— Документы покажите, — потребовал офицер.

Все трое достали свои паспорта. Второй полицейский сжимал автомат, как и его товарищи на блокпосту. Слишком много сотрудников полиции погибло в этих местах. Капитан внимательно просмотрел все документы. Потребовал водительское удостоверение и технический паспорт. Затем посмотрел на сидевших в салоне машины.

— Это вы Салим Намазов? — спросил он у сидевшего на заднем сиденье Салима.

— Да, — кивнул тот, — мы разве знакомы?

— Нет, — ответил капитан, — но я знал вашего отца. Мой дядя работал с ним в суде. Мир праху вашему отцу, я слышал, что его недавно убили.

— Сегодня семь дней, — ответил Салим, не выдавая своих чувств.

— Пусть Аллах будет к нему милостив, — пробормотал традиционные слова соболезнования капитан.

— И ко всем вашим родственникам, — также традиционно ответил Салим.

Капитан протянул им документы, заглянул в салон. Увидел ружья. Понимающе кивнул.

— Наверное, у вас есть разрешения на эти ружья, — он не спрашивал, он произнес эти слова как констатацию факта.

— Есть, — кивнул Салим.

— Проезжайте, — разрешил капитан, — только будьте осторожны. Немного дальше Альбурикента видели незнакомых людей на машине без опознавательных знаков. Белый автомобиль «Жигули». Будьте осторожны. Могут быть неприятности. Хорошо, что у вас есть ружья. Доброго пути, и передайте мои соболезнования всей вашей семье.

— Спасибо, — Салим забрал документы и машина медленно отъехала. Сотрудники полиции проводили ее долгим взглядом.

Они отъезжали от блокпоста на триста, пятьсот, семьсот метров, удаляясь все дальше и дальше.

— Твоего отца здесь все знали и уважали, — понял Максуд.

— Он был честным судьей, — ответил Салим, — набожным человеком и честным судьей. Он ведь совершил хадж шесть лет назад в Мекку и стал Хаджи. А такие люди не могут быть подлецами. Брать деньги, получать взятки, торговать совестью и фабриковать дело по указке сверху. И об этом все знали. Самые сложные дела поручали рассматривать в суде моего отцу. И он всегда их честно разрешал. И все знали, что Кадыр Намазов никогда не берет денег. Об этом знали и люди Нугзара. И они знали, что он был Хаджи, совершивший паломничество в Мекку. Но, несмотря на это, его убили. Если Аллах допускает, чтобы убивали даже таких людей, значит, он решил доверить месть обычным людям, родным убитого. И хочет, чтобы мы выполнили весь ритуал, — убежденно произнес Салим.

Максуд тяжело вздохнул. Ему — доктору физико-математических наук и профессору, — сложно было поверить в существование надземного всепланетного Разума, который управляет судьбами людей. Но говорить об этом своему родственнику не следовало.

— Мне кажется, что поисками Нугзара должны заниматься правоохранительные органы, — сказал Намазов, — но я понимаю твои чувства, Салим. Хотя это может быть очень опасно.

— Рано или поздно кто-то должен их остановить, — убежденно произнес Салим.

— Впереди на дороге машина. Рядом с ней какие-то люди, — обернулся к ним Магомед, — кажется, их двое.