Татьяна Полякова - Найти, влюбиться и отомстить

Обнаружив меня на пороге в одиночестве, папа попытался скрыть удивление.

– А Валера где? – спросил преувеличенно весело.

– Папа, не возражаешь, если я поживу у тебя?

– А что случилось? – нахмурился он.

– Мы решили разойтись. Пожалуйста, не спрашивай почему. Все мои доводы покажутся тебе глупыми, но для меня они серьезны. Просто со свадьбой мы поторопились. Извини, что разочаровываю… можно мне остаться?

– Что за вопрос? Конечно… но… да в чем дело, в конце концов?

– Причина банальная: мы не созданы друг для друга. Я займу свою прежнюю комнату?

До сих пор у меня перед глазами лицо отца. Я понимала, какую боль ему причиняю, и утешалась тем, что мои дурацкие объяснения все-таки лучше правды.

Валера появился у нас на следующий день. Открыл ему отец, он прошел в гостиную, где в это время находилась я.

– Привет, милая, – сказал тихо. Ласковый голос, виноватая улыбка. Точная копия того, прежнего Валеры, вот только взгляд насмешливый. Он наклонился, чтобы меня поцеловать, я покорно подставила лоб и шепнула:

– Помни, что я тебе сказала.

А потом я вновь подслушивала его разговор с отцом, не из желания узнать, как он станет выкручиваться, я считала: наши объяснения не должны расходиться, вот и хотела знать его версию.

– Валера, ты-то можешь объяснить, что произошло? – взволнованно начал отец. – Полина наотрез отказывается говорить на эту тему.

– Не мучайте ее, – со вздохом сказал тот.

Приоткрыв дверь, я видела, как он сидит в кресле, с выражением лица человека, который понимает, что мир вокруг него рушится. «Отличный актер», – пришлось признать мне.

– Что ты хочешь этим сказать? – растерялся отец.

– Вряд ли она скажет вам правду. А придумывать причины… она слишком уважает вас, чтобы врать.

– Но… ты что, завел интрижку на стороне? А она об этом узнала?

– Шутите? – вскинул голову Валера. – Интрижки вообще не для меня… и я… я очень люблю вашу дочь… мне нужна только она… и можете не сомневаться, у нее тоже никого нет.

– Что тогда? Не станешь же ты повторять эту глупость: не сошлись характерами?

– Мне очень неловко говорить об этом, Леонид Сергеевич. Даже ее измену я смог бы простить, хотя ваша дочь не из тех женщин, что стали бы изменять мужу. Все куда хуже… весь этот год… в общем, мы муж и жена только на бумаге. Даже мысль о сексе у Полины вызывает отвращение…

«Ну, ты и мерзавец», – с усмешкой подумала я, услышав это. А отец покачал головой:

– Боже мой…

– Я… я старался быть терпеливым… это бесконечная пытка. Она любит меня, я знаю… но… в общем, когда Полина решила пожить у вас, я согласился. Возможно, мы действительно поторопились. Душевная травма, которую она получила… самое скверное, она отказывается обратиться к психологу. А одной ей не справиться.

Отец горестно вздохнул:

– Да, я знаю… я настаивал, но… бедная моя девочка.

– Наверное, я должен был… не знаю… я должен был найти выход…

– Ты ни в чем не виноват, я уверен, ты сделал все возможное… – Отец подошел к нему, положил руку на плечо, загораживая его спиной, а я услышала что-то похожее на всхлип и не сомневалась, что Валера смог выжать из себя слезы. Сильные мужчины иногда тоже плачут.

– Извините, – поспешно произнес он, голос звучал сдержанно.

Сильные мужчины иногда плачут, но быстро берут себя в руки. У меня появилась кандидатура на «Оскар» в этом году в номинации «лучшая мужская роль первого плана». Жаль, что никто, кроме меня, Валерину игру не оценит.

– Развод я ей не дам, – продолжил он. – Может быть, это глупо, но я еще надеюсь… я смогу хотя бы видеть ее… вдруг что-то произойдет… не знаю, что… я… я не смогу без нее жить. Просто не вижу смысла…

– Нам всем нужно проявить терпение, – кивнул отец, – а глупые мысли оставь, пожалуйста. Она тебя любит… главное, уговорить ее обратиться к специалисту…

Дослушивать дальше я не стала. Все ясно: я – несчастная жертва насильника, меня надо спасать и прочее в том же духе. Муж у меня – чистое золото, и папа не видит повода сомневаться в этом. Что ж, причина для развода вполне сгодится. От психолога я и раньше смогла отвертеться, и сейчас, с божьей помощью, смогу.

Но все оказалось далеко не так просто. Мой боевой задор понемногу таял, а на смену пришла тоска, да такая, хоть волком вой. Уже на третий день я начала задаваться трусливым вопросом: а вдруг я чокнутая и все выдумала? Валера не имеет никакого отношения к похищению, мои слова его оскорбили, и он в ответ… глупость несусветная, но кого это волнует? Явились непрошеные воспоминания о медовом месяце на Мальдивах, моем безоблачном счастье… Разве может человек так притворяться? Валера притворяется весьма искусно, в чем я могла убедиться, но сомнения крепли. Самой себе я напоминала вдову, которая успела забыть, сколько раз собиралась развестись с муженьком при его жизни, призывая на его голову кару небесную, зато прекрасно помнит, как он подарил ей букет занюханных фиалок во времена их первых встреч. Не хотелось признавать, но Валера оказался прав: избавиться от наваждения оказалось трудно, именно от наваждения, не могу же я продолжать любить подобного мерзавца? Я рыдала ночами, а днем бродила по дому, точно во сне, и только когда возвращался отец, худо-бедно изображала удовлетворение жизнью. Чтобы как-то себя приободрить, я поклялась, что месяц выдержу. А там посмотрим. Месяц – это всего тридцать дней. Отказать Валере от дома ни у меня, ни тем более у отца причин не было, если «по легенде» мы расстались по обоюдному согласию и даже продолжали любить друг друга. Он являлся почти каждый вечер, когда отец был дома, и демонстрировал свои лучшие качества: терпение, нежность и доброту. Мы словно вернулись на год назад. Стыдно признать, но я уже хотела сдаться, поверить в то, чего не было и быть не могло.