Сергей Белан - Казна Херсонесского кургана

«Вот так номер! Облава! Засада!» — подумал Аркаша, совершенно обалдевший от неожиданного поворота событий, невольным свидетелем которых он оказался. Лихорадочно мозгуя, он пытался определить свое отношение к ситуации — то ли «делать ноги» самому, то ли забиться в кусты и посмотреть, чем все закончится.

Шум-гам на территории порта не стихал и вдруг на его фоне Аркаша уловил тяжелое дыхание трудно бегущего человека. Бежавший вдоль забора по ту его сторону, судя по всему, остановился как раз напротив Аркаши. И действительно, мгновение спустя, точно на представлении кукольного театра, из ничего на гребне ограды возник большой черный баул с множеством блестящих молний.

«Не хватало, чтоб на башку свалился», — мелькнуло у Аркаши, и, проявив незаурядную реакцию, он мигом отпрянул вбок.

На секунду зависнув над забором, баул покачнулся и под чьим-то усилием полетел вниз. Он тяжело шмякнулся на куст жасмина и скатился прямо под ноги Аркаши. Затем на заборе показались пальцы, послышалось прерывистое кряхтенье. Беглец пытался подтянуться и перебросить тело вслед за баулом, но, видимо, не смог, сорвался, над забором лишь блеснула потная лысина и тут же скрылась. Тело плюхнулось на землю и хозяин баула, засопев, побежал дальше.

Еще через мгновение снова послышался топот и чье-то учащенное дыхание. Потом раздался непонятный стук и сдавленный стон. Погоня, по всей вероятности, успешно завершилась — до Аркаши донесся отчаянный крик: «Не ломайте руки, сучары!», на что последовал глухой удар и другой голос сказал: «Обыщи его…»

«О, ехан бабай, что творится! — Мысли Аркаши с калейдоскопической быстротой сменяли одна другую. — Линять, линять по-срочному, а то заметут под шум прибоя, потом объясняй, кто ты и что, зачем в этом городе и что делал тут под забором! Еще пришьют мне этот баул, и пойду я у них за главного мафиози, сляпают дельце, и ничего не докажешь… Не-ет, фигушки, гуд бай!»

Мозг дал команду, осталось только ее выполнить, но ноги предательски не слушались, а руки, наоборот, почему-то сами по себе тянулись к загадочному баулу. Он неотвратимо притягивал их, словно мощный магнит.

«Кретин, смывайся! — строго приказывал мозг. — Что ты делаешь, безумец? Это твоя погибель… Пропадешь!..»

Но какой-то другой, невесть откуда явившийся внутренний голос, в диссонанс первому дьявольски завораживающе нашептывал: «Подожди, дурачок, не спеши. Оглянись по сторонам — тебя никто не видит. Тебе под ноги свалилось счастье — подбери его. Такое в жизни бывает только однажды, упустишь — век жалеть будешь. Ну, смелее, смелее!..»

И уже ничего не соображая, как бы против своей воли он нагнулся, ладони ощутили приятную теплоту великолепной мягкой кожи. А дьявольский голос, уже полностью подчинивший его сознание, подстегивал: «Ну, чего ж ты медлишь, хватай! Взял?! Молодец! А вот теперь, теперь смывайся, иначе будешь кретином…»

Уже подняв баул, Аркаша еще раз оглянулся, но ничего подозрительного не заметил. Лицо его покрыл холодный пот, по спине неприятными волнами бегали мурашки. Еще можно было все изменить, переиграть, избавиться от этого подарка судьбы, но выбор был сделан…

Все было как в тумане. Лишь метров через триста непрерывного хода он почувствовал, что его ноша чудовищно тяжела, но сделать передышку он не мог — ему было страшно даже остановиться. С четверть часа он пер вперед, не разбирая дороги, как стосильный трактор и лишь наткнувшись на навес троллейбусной остановки, застопорил ход и, вымотанный вдрызг, рухнул на скамейку. Только тут он, тяжко дыша, с опаской огляделся. Милицейских и аварийных машин в пределах видимости не наблюдалось, канализацию никто не чинил и вообще, никто ничего не чинил. Народу на остановке было немного и внимания на него не обращали, но спокойствие не приходило; он в любой момент готов был услышать лаконичную фразу: «Гражданин, пройдемте!» Он понимал, что надо уходить как можно дальше, но не смог даже оторваться от скамейки — сил совсем не осталось.

«Что в нем, что? — размышлял снедаемый любопытством Аркаша, искоса глядя на баул. — А вдруг наркотик? Нет, вряд ли, здесь веса килограммчиков тридцать. А может и наркотик; если наркотик, то тут на мильен потянет…»

Миллион! Миллион! Одна мысль о нем заставила Аркашу невольно вздрогнуть и поглубже втянуть голову в плечи. Оперировать в уме такими масштабными величинами он был морально не готов.

Подкатил троллейбус, на удивление полупустой. Аркаша буквально заполз в него с грузом и завалился на заднее сиденье.