Кирилл Казанцев - Черный трафик

Преступление произошло вчера, опергруппа выезжала на место преступления в Маяк тоже вчера. Антон решил, что стоит съездить в этот поселок. Тем более дозвониться до Быкова не удалось и пришлось ограничиться эсэмэской, что ему срочно нужно переговорить.

Дом, в котором совершено убийство, оказался заброшенным бревенчатым срубом на окраине поселка. Бревенчатые стены осели, завалинки давно рассыпались, а крыша провалилась в двух местах. Почерневшие остатки сеней и ступеней ведущей в дом приступки, окна с запыленными и местами разбитыми стеклами, от забора остались только несколько торчащих из земли палок.

Антон смотрел на это убожество и мысленно радовался. Будь это другой дом, более целый, даже жилой, то обязательно кто-нибудь сюда уже залез бы. Алкаши поискали бы, что продать и пропить, за цветным металлом могли влезть. Но в своем нынешнем состоянии этот дом выглядел настолько зловеще, что заходить в него нормальному человеку не захочется. Особенно зная, что там только что лежали трое «злодейски убиенных».

Антон не торопясь обошел вокруг дома и осмотрелся. Дом в самом деле стоял немного особняком, ближе к речке. Река Серебрянка возле поселка расползалась в стороны и образовывала приличное расширение. Течение тут было не очень стремительное, поэтому берега частично заросли карагозом и, наверное, заилились. А вон и коровьи следы, местные не могли удержаться, чтобы не использовать это место под водопой скота.

Чуть левее берег порос ивняком и кустарником. Видимо, тут рыбачить удобно: тихая заводь, тенистое местечко, камыш. Интересно поговорить бы с местными рыбаками, может, они что и видели. Хотя оперативники из уголовного розыска наверняка всех возможных свидетелей уже опросили. Ладно, вернемся к дому.

Антон обошел дом со всех сторон, вглядываясь в траву, осматривая стены и окна. Он понимал, что это, скорее всего, бессмысленно, потому что все уже осмотрено до него, но представление составить хотелось свое, а не по строкам протокола. Как и предполагал, осмотр ничего не дал. С трех сторон к дому не подходили уже лет десять. Ни вмятины от ноги на земле, ни сломанного кустика или примятой травы.

А вот со стороны двери виднелась хотя и еле заметная, но тропинка. Следов на ней увидеть невозможно, потому что когда-то ее засыпали щебнем и битым камнем, но трава, пробивающаяся на поверхность между камнями, была заметно притоптана. Значит, домом пользовались. Непонятно пока, для каких целей, но пользовались. Мало того, приходили сюда почти каждый день. Мужики прятались от своих баб, чтобы «накатить»? Возможно. Только непонятно: этих мужиков поубивали, что тут «втихаря» водку глушили, или других, кто почему-то тоже сюда пришел?

Плохо, не зная результатов экспертизы, лезть на место происшествия, глядишь, и версия какая-нибудь родилась бы. А так будешь бродить и гадать. Хотя если следов так и не будет, то и гадать не о чем. Снаружи их нет, а что там внутри?

Антон приблизился к почерневшим растрескавшимся ступеням. Над головой небольшой деревянный навес, опирающийся на трухлявые столбы. Как еще не рухнул от времени? Доски на приступке перед дверью тоже трухлявые, и щели между ними в палец шириной. Интересно, приходило кому-нибудь в голову разобрать эту конструкцию и посмотреть, что в щели нападало? Обязательно должно было нападать много всякой мелочи. Монетки, пуговицы, женские заколки, булавки, шприц, игла от него, пакетик из-под дозы героина… гильза от пистолетного патрона.

Он все-таки решил, что это подождет, важнее, что там внутри, с неудовольствием повел носом и взялся за ржавую дверную ручку. Из-за неплотно прикрытой двери тянуло сыростью, прелой гнилью и смертью. Не трупным запахом, а именно смертью. Антон ощущал ее всегда очень точно.

Луч маленького светодиодного фонарика скользнул по полу и стенам сеней. Короткий почерневший тюль на узеньком окне, похожий на столетнюю паутину, стол, свалившийся на бок, потому что у него не было двух ножек, на нем остатки клеенки непонятного рисунка со специфическим запахом грязи. Вторая дверь вела в сам дом, из дерматина пучками торчали клочья ваты и какого-то тряпья, и среди этих пучков старинная металлическая ручка с деревянной накладкой. Когда-то это была шикарная ручка, модерновая, привезенная, на зависть соседям, из райцентра и купленная, скорее всего, в новом универмаге.

Антон потянул за эту ручку. Просевшая от времени толстая тяжелая дверь со скрежетом стала сопротивляться, цепляясь за порог. Открыв на треть, чтобы можно было потом протиснуться, Антон оставил ее в покое и посветил внутрь дома. Теперь уже смерть не просто ощущалась, она пахла. Это был запах запекшейся крови, разбрызганного мозгового вещества и засохших рвотных масс. Сквозь него немного пробивался запах рыбы, неистребимый и ничем не перебиваемый, разве что керосином.