Джо Горес - Замурованный труп

Контора представляла собой цементный бокс, расположенный между двумя проходами. За открытой стойкой человек с песочного цвета волосами, похожий на отставного моряка, проверял кассовую книгу с яростно-сосредоточенным видом поездного кондуктора, компостирующего льготный билет. Звали его, судя по карточке на груди, Эрл.

Баллард сверился с записями на бланке.

— Могу ли я видеть... э... Лео Бузильони... или Дэнни Уокера... или... э... Рода Элькина?

— Лео снаружи, проверяет стоянку, Дэнни в гараже на Буш-стрит, а Род пошел перекусить. Если хотите подождать, можете пройти в контору.

Баллард прошел мимо Эрла через маленькую комнату в комнату чуточку побольше.

К автомату, торгующему водой, было приклеено отпечатанное на машинке объявление: «Вследствие повышения налогов, цен, усиления инфляции и прибавления заработной платы вода отпускается вдвое дороже, чем прежде».

Все окна конторы, находившиеся на уровне груди, выходили в гараж; скудная обстановка состояла из трех письменных столов и нескольких стульев с прямыми спинками.

Чтобы сесть, Баллард поднял со стула экземпляр газеты «Интимная жизнь Сан-Франциско». На первой же полосе, доказывая, что название этой подпольной газеты выбрано отнюдь не случайно, красовалась фотография молодого парня и девушки. Баллард, который предпочитал непосредственно заниматься сексом, а не разглядывать порнографические фото, отложив газету, принялся за пухлое дело Гриффина, радуясь, что выдалось несколько свободных минуток, чтобы освежить его в памяти.

С самого начала платежи вносились нерегулярно, с опозданием в неделю, а то и в семнадцать дней. Четвертый и пятый платежи за «тандерберд» выпуска 1972 года были задержаны. Оклендское отделение ДКК сразу же оказалось в затруднительном положении, ибо Гриффин съехал с квартиры по адресу 3877, бульвар Кастро-Вэлли, Кастро-Вэлли, еще за месяц до того, как, покупая машину, сообщил этот адрес банку.

Дело было немедленно переслано в контору в Сан-Франциско, дабы немедленно изъять автомобиль, воспользовавшись служебным адресом клиента.

Но Гриффин уже ушел с работы.

Были приняты все возможные меры, чтобы разыскать и изъять автомобиль.

Безрезультатно. Совершенно безрезультатно. Это был тупик. Глухая стена. Гриффин как в воду канул.

Девятнадцатого апреля клиент оплатил расходы ДКК, и дело было переведено в разряд переходящих. Восьмого мая, после рутинного просмотра дел, Хеслипу поручили выяснить у его бывших нанимателей, выслали ли они в конце января вторичное предупреждение, если да, то по какому адресу и не вернулось ли оно.

Это было в понедельник. Во вторник, еще до того, как Барт успел отчитаться по этому делу, ему проломили череп. В тот день, после полудня, он мимоходом сказал Гизелле: «Оказалось, что этот субчик из Ист-Бея — растратчик».

И вот он, Ларри Баллард, в гараже «Джей. Ар. Эс». Сегодня четверг.

— Вы хотели меня видеть?

— Да. — Он встал и протянул руку. — Ларри Баллард из агентства «Дэниел Кёрни и компаньоны».

— Род Элькин. — Мужчина пожал протянутую ему руку. Элькин был высоким, худощавым, довольно красивым человеком с резкими чертами лица и крупным носом, густыми черными вьющимися волосами и баками. На лице его застыла привычная кислая мина. Одет он был в свободные плисовые штаны, перехваченные широким кожаным ремнем.

— Агентство «Дэниел Кёрни и компаньоны»? — Он нахмурился. — Но ведь один из ваших людей совсем недавно заходил сюда.

— Во вторник? — быстро спросил Баллард.

— С ним говорил не я — Лео. — Он плюхнулся в видавшее виды вращающееся кресло и положил ноги на край стола, приняв, по-видимому, свою излюбленную позу.

Баллард снова сел:

— Вы не знаете, о чем они говорили?

Элькин продолжал хмуриться.

— Кажется, о вторичном предупреждении Гриффину, — задумчиво кивнув, произнес он. — Да, да. Он хотел знать, посылали ли мы его. Да, посылали.

— И оно вернулось?

— Я его, во всяком случае, не видел. Но...

— Конечно же, эта чертова бумага вернулась! — пробасил кто-то в дверях.

Войдя в кабинет, плотный лысый человек в белой одежде парковщика осуждающим взглядом уставился на Балларда. Зазвонил телефон, Элькин, скорчив еще более кислую, чем обычно мину, сказал:

— "Джей. Ар. Эс". Род слушает. — Он помахал рукой плотному агрессивно настроенному человеку и сказал Балларду: — Это Лео Бузильони, единственный, кто говорил с вашим представителем. — Он переложил трубку в левую руку и стал что-то записывать на обратной стороне конверта.