Александр Содерберг - Ее андалузский друг

Значит, она живет за счет чужого горя? Возможно, и так, однако она не чувствовала себя паразитом. Это скорее зависимость. Она зависима от откровенности других, открытости, от возможности различить иногда проблески той истиной сущности человека, которая так нечасто проглядывает из-под внешней мишуры. Те пациенты, в суть которых ей удавалось заглянуть, становились ее любимцами. Любимцы практически всегда оказывались людьми степенными — она сама применяла к ним это слово. И когда они появлялись, она словно застывала на мгновение, пытаясь понять и осмыслить их, удивлялась и чувствовала, как ее переполняет смутная надежда. Несгибаемые люди, способные улыбнуться судьбе, наделенные некоей степенностью, — она всегда сразу же узнавала их с первого взгляда, хотя не смогла бы объяснить, как и почему. Редкие люди, у которых душа похожа на цветущий сад, — люди, предпочитающие лучшее хорошему, не боящиеся взглянуть в лицо самим себе и увидеть все свои стороны, даже темные и скрытые.

Взяв поднос, София направилась к Гектору Гусману в одиннадцатую палату. Мужчину привезли тремя днями ранее после того, как его сбила машина на пешеходном переходе в центре города. У него был перелом правой ноги ниже колена. Кроме того, врачи заметили травму селезенки и оставили его в больнице для наблюдения. На вид Гектору можно дать лет сорок пять — красивый, но не слащавый, большой, но не грузный. Он был испанец, но в его облике Софии чудились скандинавские черты. Темные волосы кое-где казались почти русыми. Нос, скулы и подбородок четко очерчены, а кожа имеет золотистый оттенок. Он свободно говорил по-шведски и, вне всяких сомнений, относился к «степенным» — может быть, из-за внимательных глаз, придававших особую красоту его лицу, или из-за той легкости, с которой он держался, несмотря на высокий рост. А может быть, из-за того неподдельного безразличия, с которым он улыбался ей каждый раз, когда она входила в палату, — словно понимая, что она все понимает, отчего ей тоже хотелось улыбнуться ему.

Гектор сидел, откинувшись на спинку кровати, с книгой в руках и очками на носу, делая вид, что погружен в чтение. Когда медсестра заходила в палату, он всегда притворялся, что очень занят и не замечает ее.

София распределила таблетки, разложила в маленькие пластмассовые стаканчики и протянула ему один из них. Он взял его, не отрывая глаз от книги, положил таблетки в рот, взял у нее из рук стакан и запил водой, по-прежнему сосредоточенно глядя в книгу. Она дала ему второе лекарство, с ним он поступил так же.

— Всегда исключительно вкусно, — негромко проговорил Гектор и поднял на нее глаза. — Сегодня на тебе новые серьги, София.

Женщина невольно поднесла руку к уху.

— Может быть, — ответила она.

— Нет-нет, не может быть, а точно, у тебя новые серьги, и они тебе очень к лицу.

Она подошла к двери и открыла ее.

— Можно мне стаканчик соку? Если можно…

— Можно, — ответила София.

В дверях она встретила человека, который представился ей ранее как кузен Гусмана. На самом деле он был совершенно не похож на Гектора — стройный, но мускулистый, высокий, черноволосый, с холодными голубыми глазами, которые, казалось, регистрировали каждую мелочь, каждую деталь. Кузен коротко кивнул ей и сказал что-то Гектору по-испански. Тот ответил, и оба засмеялись. Софии показалось, что шутка имеет отношение к ней, и она забыла про сок.

Гунилла Страндберг сидела в коридоре с букетом цветов в руках и видела, как медсестра вышла из палаты Гектора Гусмана. Гунилла внимательно рассмотрела ее. Не радость ли она заметила в ней? Ту особенную радость, которую человек излучает, сам того не подозревая. Женщина прошла мимо посетительницы. На кармане был прикреплен бейдж, Гунилла успела прочесть имя — София. Она проводила женщину взглядом. У той было красивое лицо — благородное, тонкое, светившееся здоровьем. Медсестра двигалась легко, словно едва касаясь ногами земли. В ее походке было нечто элегантное. Гунилла проводила ее взглядом, пока та не скрылась в другой палате.

Гунилла задумалась. Ее мысли строились на знании человеческих эмоций. Она снова посмотрела в ту сторону, куда ушла София, потом на одиннадцатую палату, где лежал Гектор Гусман. Что-то их связывало. Скрытая энергия, поток чего-то, незаметного глазу. Выходя из палаты, медсестра унесла с собой частичку чего-то необъяснимого.

Гунилла поднялась, прошла по коридору, заглянула в комнату для персонала. Там было пусто. На стене висела схема дежурств на неделю. Быстро оглянувшись, Гунилла зашла в комнату, подошла к схеме и стала водить по ней пальцем.