Андрей Константинов - Гоблины. Сизифов труд

Пару месяцев назад Андрей Викторович в своей обременительной ипостаси главы петербургского отделения Союза журналистов был приглашен на губернаторское совещание, посвященное «разбору полетов»: омоновцы тогда побили несколько городских журналистов, а после извиняться, естественно, никто и не подумал. Было на том совещании, как водится, много криков, воплей и вони. А что в сухом остатке? Ну сварганил Обнорский с редакторами других изданий заявление от имени Союза: гневно обличали, призывали к ответу, предупреждали о «недопустимости впредь». И чего? Да, собственно, ничего. Кроме того, что в Смольном их заявление посчитали ультиматумом властям. А в первых рядах подписавшихся кто? «Ах, Андрей Викторович! Ну что ж, Андрей Викторович, в таком разе ступайте, сушите бивни…»

Вот только не будет же Обнорский всё это теперь пересказывать Цыганковой. Еще по молодости своей решит, что начальник перед ней, соплюхой, оправдывается.

«Вот уж хрен!»

Дверь кабинета приоткрылась, и в образовавшуюся щелочку опасливо просунулась Даша:

— Прошу прощения, Андрей Викторович. Позвонили с вахты. Пришел какой-то мент и просит представить ему журналиста Льва Цыганова.

— Так, началось! — Обнорский наградил Марию взглядом, в котором немым укором читалось: «Что и требовалось доказать». — А что за мент? Из какого подразделения?

— Ой! — смутилась Даша. — Мне вахтер, Виктор Васильевич, продиктовал, но я не смогла запомнить. Там какая-то очень сложная аббревиатура.

Андрей Викторович нервно побарабанил пальцами по столешнице:

— Ну что ж, Мария, придется нам с вами вернуться к этому разговору позднее. Ступайте, негоже заставлять слугу государева ждать. Да, и очень надеюсь, что по итогам нашего общения мои худшие опасения в части судебных исков не подтвердятся.

— Спокойствие, Андрей Викторович, только спокойствие! — кивнула журналистка, поднимаясь. — Не переживайте, у меня с этими господами разговор короткий.

— Вот это-то меня и пугает, — проворчал Обнорский.

С одной стороны, он был рад, что их сегодняшняя перебранка свернулась, недотянув до финальной трагической коды. А с другой — визит в редакцию представителя правоохранительных органов ничего хорошего не сулил. По крайней мере с благодарностями и комплиментами в эти коридоры уже давно никто не заходил. А вот со всякого рода дерьмом — по-свойски и регулярно.

Мегазвезда петербургской расследовательской журналистики, криминальный репортер, в свое время не побоявшийся вступить в смертельную схватку с самим Антибиотиком, создатель почившего в бозе некогда знаменитого агентства «Золотая пуля», Андрей Викторович Обнорский в последнее время более всего напоминал ту самую сивку. Которую вусмерть укатали крутые горки. Три года назад, реанимировав с новой командой свой былой проект «Явка с повинной», Андрей Викторович предпринял попытку шагнуть в одну реку дважды. И хотя в коммерческом плане возрожденная газета потихонечку стала приносить какие-никакие дивиденды, однако радости от возвращения в большую журналистику Обнорский не испытал. В информационном мире городка по-прежнему «всё текло», вот только «ничего не менялось». Так что с какого-то момента Андрей Викторович окончательно потерял интерес к медиабизнесу как к таковому и теперь продолжал заниматься некогда любимым делом исключительно по инерции. Ощущая ответственность за людей, которые с ним работали и которые, по молодости лет своих, еще искренне верили в полезность и значимость журналистского труда.

Вжи-и-и-ик!

Разъяренный Обнорский произнес длинное витиеватое ругательство на фарси, выломал из блистера сразу две таблетки пенталгина и сунулся в холодильник за минералкой.

Вжи-и-и-ик!

Андрей Викторович в ярости зашвырнул таблетки под диван и, отставив минералку, потянулся за початой бутылкой подарочной текилы…

— …Здравствуйте, это вы меня спрашивали?

Мешок едва сумел сдержать улыбку. Подошедшая к нему девушка произнесла эту невинную фразу, практически стопроцентно скопировав настороженность и интонацию бандерши Ани. С которой та обратилась к Шарапову, прогуливающемуся в пальтишке сереньком, в кепчонке и с журнальчиком «Огонечком» в руках.

— Вообще-то мне нужен журналист Лев Цыганов.

— У вас что, имеются какие-то претензии? — строго уточнила девушка.

Симпатичная, к слову сказать, девушка. Навскидку лет эдак двадцати пяти.

— Ни малейших. Мне просто хотелось бы переговорить с этим автором.