Андрей Константинов - Гоблины. Сизифов труд

— Ольга!!! — Андрей сделал попытку притянуть ее к себе, но она покачала головой и предупреждающе приложила приложила указательный пальчик к губам:

— Тсс!

— ?!

— Пойдем. Мы с тобой уже не в столь нежном возрасте, чтобы заниматься ЭТИМ в машине…

Новгородская обл.,

ж/д перегон Малая Вишера — Окуловка,

25 августа 2009 года,

вторник, 00:07 мск

Оперативник Свирин, слегка покачиваясь — то ли от того, что «мчится поезд, а в вагоне качка» [19] Первая строчка из «кабацкой» песни на стихи Н. Резанова, ныне узко известной по записям Аркадия Северного и братьев Жемчужных. , то ли вследствие опустошения фляжки, — с полотенцем на шее возвращался из туалета обратно в служебное купе. По дороге он с трудом разминулся со стоящим в узком коридоре пассажиром — молодым, спортивного телосложения мужчиной, не спешившим, судя по одежде, переоблачаться в вагонно-домашнее обмундирование. Не снимая солнцезащитных очков (это в поезде-то, и ночью!), мужчина равнодушно разглядывал мелькающие за окном малоинтересные пейзажи и на вежливую просьбу Свирина «разрешите просочиться?» позы своей не изменил. Так что Николаю пришлось самому «обтекать» пассажира, а для этого вынужденно («По-пидорски», — сердито подумал оперативник) прижаться к его откляченному заду. От этого прикосновения мужчина неожиданно вздрогнул и резко отшагнул в сторону. Тем не менее Свирин успел почувствовать, что в заднем кармане джинсов у него лежит какой-то продолговатый предмет.

— А вот мобильник вы довольно опрометчиво в заднем кармане таскаете. Для карманных воров — самое подходящее место, — автоматически вынес профессиональное замечание Николай.

Мужчина неопределенно кивнул в ответ: не то соглашаясь, не то раздражаясь.

Поняв, что дискуссии не получится, Свирин прошел в свое купе, где на нижней полке его ждал печальный Филиппов.

— Чего загрустил, Демидыч? Через пять часиков будем в столице. А пока предлагаю покемарить. Ты как? Лично я — с превеликим удовольствием.

В подтверждение «удовольствия» Свирин лихо забрался на верхнюю полку.

Филиппов покосился на оставленное им полотенце.

— Я, наверное, тоже пойду, умоюсь.

— Валяй. Там как раз никого нет. Паста, щетка есть? Или угостить?

— Спасибо. У меня свои.

Иван Демидович достал из сумки пакет с мыльно-бритвенными принадлежностями, взял полотенце и вышел из купе, плотно прикрыв за собой дверь. По пути ему также пришлось просачиваться между пластиком стены и мужчиной в темных очках. Бугаец (а это был он!) проводил Филиппова долгим, внимательным взглядом и, дождавшись, когда Иван Демидович закроется в туалете, торопливо прошагал в тамбур. Здесь, достав из заднего кармана… нет, не мобильник, интуиция Колю Свирина подвела… стандартный проводницкий ключ, он запер межвагонную дверь. После чего вернулся в предбанничек туалета и, что называется, занял очередь…

Санкт-Петербург,

25 августа 2009 года,

вторник, 00:11 мск

…Целоваться они начали уже в лифте. Не в силах более сдерживаться, Андрей прижал Ольгу к стенке и стиснул ее в своих объятиях. Та не сделала ни малейших попыток освободиться. Напротив, сразу положила руки ему на плечи, а затем свела их, обнимая за шею…

Андрей целовал мягкие горячие губы: нежно, но вместе с тем властно проникая языком все глубже и пропитываясь прерывистым Ольгиным дыханием, пахнущим причудливой смесью кофе и дорогого вина, которое «гоблинам» выставил Ильдар в ознаменование удачно завершившейся операции…

Входную дверь открывали мучительно и нестерпимо долго. Попробуйте как-нибудь сами одновременно целоваться, раздеваться и дрожащими от возбуждения пальцами пытаться попасть ключом в замочную скважину. Войдя в прихожую, каким-то чудом прямо здесь не рухнули на пол, хотя обоим, по большому счету, было уже все равно — где. Главное — быстрее. Главное — все и сразу…

С невероятным усилием отлепившись от Андрея, Ольга схватила его горячую ладонь и на полусогнутых повела в спальню. Вспомнив по предыдущему визиту месторасположение оной, подгоняемый желанием и страстью Андрей подхватил ее на руки, внес в комнату и бережно положил на кровать. Пресекая судорожные попытки самостоятельно сорвать с себя остатки одежды, он склонился над податливым, выгибающимся ему навстречу телом и принялся нарочито медленно раздевать Ольгу сам, покрывая поцелуями обнажаемое тело…