Андрей Шляхов - Криминальные будни психиатра

— Поняла, — улыбнулась Ирина. — Я вообще понятливая. Например, я сразу поняла, что психолог у нас на складе появился не просто так и не для того, чтобы успокаивать народ, а с какими-то своими целями.

— Это почему же? — удивился Савелий. — Я, кажется, не давал повода.

— У тебя было такое многозначительное выражение лица, и еще ты очень напряженно держался. Был натянут как струна. Казалось, стоит тронуть — и зазвенишь. А вот сейчас, например, ты держишься естественно. Совсем другое впечатление, совсем другой человек. Удивительно еще, что Высоцкий тебя не раскусил сразу.

— Скажу тебе больше — это он меня и пригласил. С подачи Виталия, который расписал меня таким волшебным проницательным человеком, психиатром, от которого не скроется ни один маньяк…

— Представляю, как он ржал в глубине души, подписывая с тобой договор!

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — заметил Савелий. — Идея, конечно, была дурацкой…

— Но в итоге она сработала! — вставил Виталик. — Ты вошел в курс дела, проникся, так сказать, а заодно и познакомился с Ириной. Да только ради этого стоило подписать договор с Высоцким!

— Однозначно — стоило. — Савелий подмигнул Ирине, а та в ответ показала ему кончик языка, мол, я еще не решила — стоило или нет.

— А он тебе заплатить успел? — озабоченно нахмурился брат. — Или зажилил.

— Успел, — усмехнулся Савелий. — Перевел все, что полагалось за несколько дней дуракаваляния. Мне даже неудобно было.

— Неудобно штаны через голову надевать! — хохотнул Виталик. — А получать оплату за работу всегда удобно. Впрочем, если ты считаешь, что Высоцкий тебе переплатил, то можешь потратить всю эту сумму на передачи. Что можно передавать, а что нельзя, посмотри в Интернете.

— Перебьется он без моих передач, — нахмурился Савелий. — Пусть жена о нем заботится…

— После того как он задушил ее сына?! — Виталик изумленно вытаращился на брата. — Ты что — кофе перепил?

— Да, действительно, — смутился Савелий. — Это я, не подумав, сказал.

— Жена, конечно, тоже хороша, — скривился Виталик. — Вышла замуж за одного, родила втихаря от другого… Не очень красиво. О том, что Кирилл — не его сын, Высоцкий узнал, когда ребенку было пять лет. Жена сама в приступе истерической откровенности призналась.

— Если он с ней не развелся, значит — простил, — сказала Ирина.

— Не все так просто! — Виталик помахал в воздухе указательным пальцем. — Дело было в девяностые, Высоцкий переходил из одного мутного бизнеса в другой, цветные металлы, сигареты, алкоголь, компьютеры и бытовая техника… Чем он только не занимался, и все эти занятия были, скажем так, полукриминальными. Поэтому две квартиры, загородный дом в Серпуховском районе, земельный участок в Саратовской области — четырнадцать гектаров, между прочим, все машины, а также парочка-троечка нехилых банковских вкладов были записаны на имя жены. Так тогда все делали, надеясь, если что, уберечь добро от конфискации. Потому тылы у госпожи Высоцкой были крепкие, могла себе позволить такие признания, в случае развода с голой попой не осталась бы. Пардон. Но зря она, конечно, это сказала, раз уж сделала, так лучше молчи, потому что с того дня Высоцкий начал игнорировать ребенка. Дома вообще его не замечал, у Высоцкого есть такая привычка — не замечать того, что ему не нравится. Только на людях он играл роль отца, да и то без особого желания.

— Но на работу к себе, однако, взял, — сказала Ирина.

— С далеко идущими намерениями, — прокомментировал Виталик. — Небось тогда уже план был готов.

— Мы все считали, что Олег Михайлович намеренно строг с сыном на работе. Думали, что он поступает так в интересах Кирилла, учит его работать по-настоящему, самостоятельно, ни на кого не оглядываясь…

— А на самом деле он был с ним излишне ласков, — сказал Виталий. — Дома они вообще не общались, все проблемы Кирилла решала мать. Вы знаете, чужая душа, как известно, потемки, но мне интуитивно кажется, что жена Высоцкого чем-то его шантажировала. Был у нее какой-то рычаг воздействия на мужа, иначе бы он давно бы развелся с ней. Сейчас-то все имущество принадлежит ему, на жену только квартира, в которой они жили, осталась записана да ее «мазда», а все остальное Михалыч, как от криминала отошел, «отжал» обратно посредством дарственных.

— А ты бы спросил, — предложил Савелий, — вдруг рассказала бы.

— Во-первых, не рассказала бы, а во-вторых, зачем мне эти семейные тайны? Для торжества справедливости? Высоцкий и так без вариантов получит пожизненное, правда, предварительно его скорее всего отправят на психиатрическую экспертизу в институт Сербского.