Екатерина Островская - Сверх отпущенного срока

Светлана Валерьевна наконец подняла глаза и посмотрела на сына. Молча покачала головой.

Денис продолжал стоять в дверях, но теперь лицо его было красным.

— Вот, Дениска, ты общаешься с человеком, который изнасиловал твою мать, а теперь пытается этим же ее шантажировать.

— Не было никакого изнасилования! — закричал Паша. — Это была просто игра!

— С другими своими женами ты так же играешь?

Асланов подошел к Денису и обнял его за плечи.

— Не слушай ее, мой мальчик. Твоя мать повторяет то, что придумала для Потапова. Ты — мой сын, и это самое главное.

Парень отступил, сбрасывая со своего плеча руку Асланова.

— Глупости, никакой он тебе не сын, — усмехнулась Светлана Валерьевна. — Денис родился семимесячным, а не через девять с половиной месяцев, как тебе кажется. Он сын Потапова. Дети от любви рождаются, а от злобы и ненависти только монстры, вроде тебя самого.

— Зря ты это сказала, — нахмурился Паша. И вернулся к дивану, на котором до того сидел.

— Я ничего Максиму не объясняла, чтобы он не подумал, будто я оправдываюсь, словно виновата в чем. Если любит, то простит все, хотя на мне никакой вины. Но я все равно молчала, до недавнего времени ничего ему не говорила.

— Зря ты это сказала, — повторил Паша.

В его кармане зазвонил телефон. Асланов прижал мобильник к уху. Но разговор был недолгим — всего несколько секунд.

— У нас тоже все хорошо, я скоро подъеду, — ответил звонившему Паша и положил сотовый в карман.

Потом он пристально посмотрел на Светлану Валерьевну.

— Ты не хотела по-хорошему, значит, будет по-плохому. Сейчас мне позвонил Шамиль и сказал, что Потапов у него в руках. Теперь от тебя зависит его будущее. Если ты остаешься со мной, Максим останется жить.

— Тебе нужна я с деньгами Потапова или ты готов взять меня и Дениса без единой копейки в наших карманах?

— Зачем так говоришь? — улыбнулся Асланов, словно только что обнаружил поставленную ловушку. — По закону половина того, что есть у Макса, принадлежит тебе. Ты только заберешь свое. Мне не надо ничего…

— Я никуда уходить не собираюсь, — перебила его Светлана. — Тем более к тебе. Да окажись ты единственным мужчиной на земле, я бы все равно обошла тебя стороной.

Паша достал из кармана мобильник.

— Это мы сейчас проверим. Мне достаточно только один звонок сделать — и ты станешь вдовой. А если будешь и дальше упрямиться, потеряешь заодно и сына. Ну, как, звонить?

Светлана Валерьевна поднялась с кресла и расстегнула сумочку.

— Тебя, кажется, предупреждали, чтобы ты не приближался к нам, — вздохнула она. — И ты слово давал.

— Я дал, я и обратно забрал, — ухмыльнулся Паша.

— Напрасно ты это сделал.

Потапова выбросила вперед руку, в ладони которой был зажат маленький пистолет.

— Жаль, что сейчас в соседней комнате нет твоего брата, — сказала она.

И выстрелила Асланову в лоб.

Шамиль снова попытался набрать номер Паши. И снова не услышал ничего, кроме длинных гудков.

Дальский наблюдал за ним, понимая, что младший из братьев встревожен, хотя искусно скрывает растерянность. Похоже, ему велено было только похитить и удерживать Потапова. А решение должны принять старшие. А какое решение — гадать нет смысла. Если судить по развязности Федотова, то Борис Борисович не сомневается, что минуты всесильного олигарха сочтены, а как именно его не станет, ему не важно: убьют ли его физически или в один момент сделают нищим. Главное, что сам он уедет из страны, забьется в глубь какого-нибудь далекого острова, откуда его штопором не вытащишь, и будет наслаждаться ласковым солнцем да жаркими аборигенками. Странно, что у преподавателей бизнес-планирования фантазии хватает только на такие развлечения.

Федотов развалился в кресле и снова закинул ногу на ногу.

— Что, Максим Михайлович, страшно тебе? — спросил он и обернулся к Шамилю, словно ожидая поддержки.

— А чего бояться? — пожал плечами Дальский. — Я с Аслановыми давно знаком и могу сказать: они не звери, а люди справедливые.

— Так и есть, — подтвердил Шамиль.

— Паша был моим другом, и что бы ни произошло, старая дружба не забывается. Я смогу с ним договориться, мы придем к взаимовыгодному соглашению.

Федотов растерялся: на такой исход он не рассчитывал. Возможно, его посвятили в планы в отношении олигарха, и он считал, что Потапова уже, можно сказать, нет.

— Ошибаешься, — покачал головой Шамиль, — мы не договоримся. — Помолчал, пристально глядя на Алексея, а потом прищурился: — И ты знаешь, почему.