Галина Романова - Программа защиты любовниц

На последних словах голос ее задрожал, и она расплакалась. На какое-то мгновение, очень крохотное, едва уловимое, такое, что оно даже не успело пустить корешков в его циничной душе, ему сделалось ее жалко.

В самом деле натерпелась! Сначала на ее глазах совершается жестокое убийство. Потом ее принуждают к бегству, бросают связанной в подвале и на ее глазах, заставляя ее сделаться свидетелем, истязают очередную жертву.

Ужас!!!

Но это если верить ей. А если нет? В противном случае она не жертва, а соучастница. Хитрая, изворотливая, ловкая.

— Как вам удалось убежать? — прервал он жестким голосом ее плач.

Сделал одолжение, налил воды из графина и протянул ей стакан. Оля благодарно кивнула, выпила почти все до капли. Вытерла мокрые губы трясущейся ладошкой.

— Как вам удалось убежать?! — повторил он.

— Он повез меня хоронить, это было ночью. Я не знаю микрорайона, я лежала в багажнике, руки за спиной и ноги замотаны скотчем, рот тоже залеплен. Он ехал, ехал, сначала было тихо на дороге, потом все более шумно. Я поняла, что мы в городе. Потом он остановился, вылез из машины и стоял какое-то время, а потом… эта девушка. Она вышла к машине и попросила его отвезти ее к матери.

— Она называла свое имя?

— Нет, просто сказала, что поругалась с мужем, кажется. Мне не очень хорошо было слышно. Но он…

— Что?

— Он просил девушку позвонить предварительно матери, чтобы предупредить ее о приезде. Я еще подумала тогда, что, может, ему надоело убивать?!

Она подняла на него глаза, в которых плескалось такое вселенское горе и такой дикий страх, что его снова проняло, на этот раз серьезнее. Он вдруг решил для себя, что дело с убийством водителя Черных не так банально, как кажется на первый взгляд, и что девица и впрямь могла ни сном ни духом не знать о преступных замыслах урода в маске.

Что же все-таки им двигало?! Что за мотив был у этого чудовища?! Зачем ему было нужно влезать в дом Черных, убивать его водителя, похищать его девушку и везти ее к себе?! В ком конкретно дело: в водителе, в Черных, в этой глазастой девчонке, ставшей свидетелем таких ужасов?!

— Это вряд ли, — ответил он рассеянно на ее вопрос. — Думаю, ему нужно было удостовериться, что девушка в дороге не позвонит никому и не позовет на помощь. Он страховался… А теперь, Ольга, у меня к вам самый главный вопрос.

— Да?

Она подалась вперед, глядя с надеждой в холодные узкие глаза: он поверил ей, или это ей только кажется?

— Вы сможете составить фоторобот?

— Фоторобот?! Но… — Она замотала головой, сначала тихо, потом все отчаяннее. — Но он все время был в маске! Когда я видела его, когда мои глаза не были заклеены, он все время был в маске! Понимаете вы или нет???

— Чушь собачья! — вдруг заорал подполковник, запуская в нее авторучку. — Не верю! Не верю, что ты не сможешь опознать его! Он на морду маску надел, но на жопу-то маски не одевал!

— Это вы к чему?! — Оля оскорбленно выпрямилась.

— Это я к тому, что ты слышала его голос. Слышала?

— Но он все время почти говорил шепотом!

— Видела, как он ходит, как наклоняется, как сопли сморкает, черт тебя дери!!! — снова зашелся криком подполковник. — Ты не могла этого не видеть, не сможешь этого не узнать!

— Смогу и узнаю. Фигуру, голос, хотя он часто говорил шепотом. Но как составить подобный фоторобот?!

— Как надо, так и составим, рост, примерный вес, телосложение, размер ботинка! И главное, дорогая моя, машина! Машина, которая тебя везла от дома твоего жениха! Ее-то ты запомнила?

— Да. И даже номера запомнила. — Оля продиктовала, он быстро записал.

— Надо же! — понизил чуть голос подполковник, шлепнув ладонью по записям. — Извини, что на «ты» перешел, но сил моих больше нет! Ты единственная выжившая свидетельница, а сообщать ничего не желаешь! И даже сбежать собиралась! Это как?!

— Это безнравственно, я согласна, — прошептала Оля, и глаза ее снова наполнились слезами. — Но мне просто очень страшно, и я очень боялась, что мне никто не поверит, вы вот…

— Что я? — Подполковник сделал грудь колесом.

— Вы же не верите.

Он тут же согнулся, будто воздух из него выпустили, не знал, что ответить, да и отвечать не хотел. Обязан, что ли?

— Мое дело не доверять, а проверять, — насупил он тонкие брови. И тут же снова сделался до невозможного официальным и пафосным. — И ваши показания будут подвергнуты тщательной проверке, конечно, нам придется допросить тех людей, которые, по вашим словам, подобрали вас на дороге. А пока… Пока я имею полное право задержать вас на семьдесят два часа. Вас снова допросят уже под протокол, все тщательно запишут и проверят каждое сказанное вами слово. Все…