Галина Романова - Программа защиты любовниц

Голос девицы захлебнулся криком и тут же стих. Она обмякла на сиденье, упав спиной на заднюю дверцу. Когда он открыл ее, голова девушки упала прямо к нему в руки. Глаза были широко открыты, но не видели ничего, руки висели плетьми, ноги разъехались. Тяжело будет ему ее нести, а что делать?

Ушло почти двадцать минут на то, чтобы оттащить ее в подвал, крепко привязать к креслу, залепить рот и глаза лентой. Потом он позаботился и о своей внешности. Вернувшись к машине, он открыл багажник. Создание смотрело на него широко распахнутыми гневными глазами.

— Вот маленькая сволочь, а! — невольно восхитился он. — Только случай сберег тебя, понимаешь?

Создание замотало головой, обдирая щеку о шершавый коврик багажника.

— Только по воле случая ты еще дышишь свежим воздухом, дрянь! Та девка, что приехала сюда, отвлекла меня, а то бы по тебе уже ползали черви и жрали твою плоть, обсасывали ее, обгладывали. Прекрати метаться! — Он схватил все тот же баллончик и направил его жертве в лицо. — Если не прекратишь, то снова будешь захлебываться своей блевотиной! Лежи смирно, я недолго!

Создание тут же затихло, закрыло глаза и обмякло внутри багажника, кажется, сознание снова покинуло его. В два последних дня оно постоянно теряло сознание. И пребывало в коме по три-четыре часа. Может, с голода? Может, от боли?

А, ему это совершенно неинтересно. Часы, даже нет — минуты этого злобного существа сочтены. Сейчас он займется глупой девкой, а потом вывезет их уже обеих, только не поедет так далеко. В городе ему делать нечего, есть лес, там земли много!

Он заглянул в салон автомобиля. Газ и не думал выветриваться. Характерный сладковато-горький запах повис плотной пеленой.

«Надо проветривать», — вдруг запаниковал он и принялся распахивать все двери.

Над распахнутым багажником он задержался. Закрывать или оставить открытым для лучшей циркуляции воздуха? Нет, закрывать не стоило. Вонь не выветрится. Слишком влажно на улице, и ветра почти нет. В конце концов, куда денется связанное по рукам и ногам существо, напрочь лишенное сил и воли. Оно голодное, без сознания, руки за спиной стянуты пластырем, рот тоже заклеен. Оно, даже очнувшись, ничего не сможет, только что дышать и выть, может быть. Ну и пускай себе воет! Вокруг никого! Соседи слева и справа приезжают сюда два раза за год, предпочитая обитать во Флориде. Больше никого вокруг!

— Подыши пока, — улыбнулся он кротко, зависая над распахнутым багажником. — Хотя, говорят, перед смертью не надышишься…

Ее разбудило солнце. Острый, как игла, луч пробился сквозь плотную крону кустарника, где она лежала, скорчившись, и вонзился в ее левый висок. Было так больно, что она дернулась и едва слышно застонала. И тут же испуганно распахнула опухшие веки.

Господи! Господи, сделай так, чтобы ее никто не услышал!!! Нельзя, чтобы ее слышали! Нельзя, чтобы ее видели! Ей… Ей удалось убежать!!! Ей удалось вырваться из лап монстра!!! Она до сих пор не понимает, как это у нее вышло?! Какие силы помогли ей сорвать пластырь со щиколоток? Какие силы помогли перекинуть через край багажника сначала одну ногу, потом вторую?!

Она не понимала. Кажется, само небо, заметив ее страдания, смилостивилось и ниспослало ей спасение!

Она пролежала на мокрой тротуарной плитке, которой была выложена площадь перед огромным домом, минут десять. Может меньше, время давно перестало вести себя верно, то растягиваясь, то, наоборот, сжимаясь пружиной. Потом села, опираясь ноющей спиной о колесо машины, огляделась.

Окна дома оставались темными. Свет пробивался сквозь вентиляционные решетки цокольного этажа. Чудовище там! Оно там с новой девушкой! Он подобрал ее где-то в городе. Она слышала весь разговор, хотела закричать, предупредить, хотела крикнуть, чтобы бедная бежала куда глаза глядят, лишь бы подальше, но ничего не выходило. Ее рот был заклеен той же липкой лентой, которой были стянуты ее щиколотки и запястья. Ноги ей удалось распутать, пока она корчилась в багажнике от боли и страха. Она согнула ноги в коленях так, что суставы захрустели. Подтянула выше ступни и вцепилась свободными пальцами в пластырь.

Главное было не торопиться! Главное, надо было нащупать оторванный край без суеты и лихорадочных движений. У нее еще остались целыми несколько ногтей, она сможет!

Смогла!!! Господи, она отколупнула краешек, потом еще, и еще, и еще. Как только смогла ухватиться, то тут же потянула, начав разматывать. И ей удалось! Ей удалось освободить ноги! С руками было хуже. У нее ничего не получилось! И не валялось под боком ничего острого, ни отвертки, ни куска стекла или железки. Она не смогла. И побежала от машины со связанными за спиной руками и залепленным ртом. Бежала не быстро, все время спотыкалась, дважды упала, больно ударившись лицом о тротуарную плитку. Снова поднималась и бежала вдоль длинного, бесконечно длинного забора. Где-то же должен он закончиться?! Где-то должна быть какая-то лазейка?!