Галина Романова - Программа защиты любовниц

— Доказательств не было потому что.

Про нее тоже можно было бы сказать так же. У нее что ни день, то рождаются все новые и новые подозрения. А потом просто рассыпаются, превращаются в пыль, и все! Извращенное сознание еще не повод подозревать в совершении злодеяния. Как там любит говорить наша доблестная полиция? Нету тела, нету дела? А вот тела-то, или каких бы то ни было следов, Лизе не удалось за это время обнаружить ни разу.

Она стирала их одежду, убирала комнаты, подвал, лазила без особой нужды на чердак. Ничего! Ни пятнышка крови, ни волоска, ни соринки, ни пуговки чужой или ленточки, ничего!

По правде говоря, рассчитывать на это и не приходилось особо. Никто из этих извращенцев не повезет свою жертву в дом, населенный родственниками.

Тогда куда, куда он их возит?! Если возит, конечно же, главное, кто из них?!

— Ой, скажите, пожалуйста, — ядовито пропела Лида. — Ты что, защищаешь его?

— Нет, просто сочувствую.

— А-аа, понятно, тогда вам надо клуб организовать. Клуб сочувствующих, блин!

— Дура, — коротко отрезала Лиза, болезненно сморщившись, и положила трубку.

Вот и скажите, как можно с ней дружить?

Она приняла душ, покидала в сумку футболки, джинсы, сарафан, длинную тонкую юбку, пару комплектов обуви, нижнее белье и, похоронив окончательно свои мечты не возвращаться больше никогда в тот ужасный дом, где добровольно отбывала ссылку, вышла из квартиры.

Черных Владимир Сергеевич не мог понять спросонья, что от него хочет домработница. Деликатностью покойного Ивана она совсем не обладала и влетела в его спальню, как ненормальная, громко хлопнув дверью о притолоку, подскочила к кровати и принялась тормошить его.

— Владимир Сергеевич, Владимир Сергеевич, проснитесь! — вопила Зоя, потряхивая перманентными кудряшками, слипшимися на затылке от пота.

— Господи, что?! Что опять случилось?!

В его жизни в последнее время что-то непременно да случалось, он уже на подсознательном уровне был готов к неприятностям, поэтому не особо и перепугался. Просто недоспал и все. К тому же в глубине души он понимал, что особенно бояться-то ему нечего. Он никого не убивал, ничего такого предосудительного не совершал. Ну, посадил свою взбунтовавшуюся невесту под замок, и что с того? Ну, написал заявление в полицию, эко преступление! Она сама и попросила написать, чтобы от своего назойливого бывшего жениха избавиться.

Ай адвокат, ай молодец! Очень быстро восстановил события того мерзкого вечера, с которого все в жизни у Черных пошло наперекосяк. Очень быстро нашел кучу свидетелей, которые видели, как Оля плакала. Как волокла эту ментовскую пьяную рожу сначала до остановки, потом от нее, как мерзко тот вел себя в автобусе.

Одним словом, нашел кучу объяснительных моментов, в связи с которыми Оля будто бы захотела считаться без вести пропавшей.

— У вас не может быть никаких претензий к моему клиенту, — монотонным тихим голосом вещал тот толстяку по фамилии Володин. — Он выполнял волю своей невесты, только и всего.

— А что же случилось потом?! — наливался толстяк злобой, сверкая в их сторону покрасневшими белками бешеных глаз. — Куда же потом подевалась эта невеста, пожелавшая считаться пропавшей без вести?! Почему вместо нее в доме был обнаружен труп?!

— Кто, простите, обнаружил труп? — вкрадчиво так поинтересовался тогда адвокат, невзрачный такой мужичонка, метр пятьдесят с небольшим росточка, с совершенно лысым черепом и крохотными, как у подростка, ручками. — Уж не тот ли самый бывший жених, от которого спешила укрыться в доме моего подзащитного Ольга Ильина?

Толстяк захлебнулся заготовленными заранее словами, побагровел всем телом, аж до самых ногтей, и промолчал.

— Кто может доказать, что, обнаружив в этом доме свою бывшую девушку, ваш сотрудник не пришел в ярость и не напал на охранника, за спину которого пряталась бедная Ольга?! Кто?

— Я! Я был с ним! — взревел тогда толстяк под фамилией Володин.

— Вы?

Адвокат осторожно потрогал кончиками пальцев обширную лысину. Он, к слову, ее постоянно трогал, будто надеялся, что там вот-вот пробьется свежая волосяная поросль, но не нашел. Удрученно вздохнув и проговорив едва слышно:

— Но ведь вы лицо заинтересованное, так? Вы являетесь другом господина Мельникова. — Подытожил: — К тому же… К тому же очень сложно объяснить ваше там появление.

— Был анонимный звонок.

— Его никто нигде не зафиксировал. Так же ни вы лично, ни ваш друг не смогли предоставить документальное подтверждение. То есть детализации ваших телефонных счетов с фиксацией того самого звонка нет!