Андрей Шляхов - Психоаналитик. Шкатулка Пандоры

Под левой лопаткой у Анны было небольшое родимое пятно, не выступавшее над поверхностью кожи и формой похожее на пятиконечную звезду. Сознание того, что ему открылось самое сокровенное, добавило нежности, и она начала просто зашкаливать.

— Звездочка… — прошептал Михаил, замирая на какое-то мгновение.

Анна, ничего не ответив, потерлась ягодицами о его член, словно умоляя не останавливаться. Михаил снова припал губами к ее коже. Вкус кожи у Анны был очень приятным, чуть солоноватым и каким-то ореховым. Когда Михаил добрался до копчика, Анна поджала ноги и выставила ягодицы кверху, давая тем самым возможность как следует их приласкать. Михаил не обманул ожиданий, от поглаживаний он вернулся к поцелуям, а затем развел ягодицы руками и несколько раз коснулся языком ануса, словно спрашивая разрешения на продолжение. Анна не возражала, и Михаил начал скользить языком вокруг тугого кольца, время от времени чередуя вращательные движения с ласковым вылизыванием, заставляя Анну сотрясаться от наслаждения. Когда же его рука проникла между ног Анны и коснулась горошинки клитора, Анна захрипела и перевернулась на спину. Обняв Михаила ногами, она схватила обеими руками его голову и прижала к своему мокрому лону, источавшему терпкий мускусный аромат. Столь недвусмысленное приглашение полностью совпало с намерениями Михаила. Уделив должное внимание сладкой горошинке, отчего Анна забилась и заметалась, как выброшенная на берег рыба, Михаил проник языком в трепещущую щель, наслаждаясь вкусом сокровенных выделений, и уже не столь медленно, как раньше, начал подниматься вверх, ненадолго остановившись около пупка. Пупок у Анны был соблазнительно красив — аккуратная овальная ямочка, глубокая и такая же бархатисто-гладкая изнутри, как и ее кожа.

— Умоляю! — простонала-прохрипела Анна, в предвкушении грядущего конца впиваясь пальцами в плечи Михаила.

Когда Михаил поднялся еще выше, она изогнулась, охватила его член рукой, сжала, но не очень сильно, несколько раз торопливо провела рукой вверх и вниз, а затем нежно помассировала подобравшиеся яички и одновременно слегка укусила Михаила за сосок.

Едва не задохнувшись от удовольствия, Михаил нащупал своим одеревеневшим в напряжении естеством вход в горячее, едва не пылающее лоно Анны и устремился вперед столь яростно и мощно, словно хотел пронзить ее одним движением. Анна подалась ему навстречу, словно пытаясь принять его как можно глубже, и заметалась под ним, порывисто всхрапывая время от времени, совсем как норовистая кобылица, объезжаемая искусным всадником.

Почувствовав грядущий приход извержения, Михаил резко сбавил темп, а затем остановился совсем, выпрямился, положил ноги партнерши к себе на плечи и начал поглаживать их, целуя щиколотки и стопы.

— Не сейчас! — умоляюще простонала Анна, стискивая свои груди. — Я же умру…

Михаил никак не отреагировал, чувствуя, что, потянув еще немного, он только увеличит взаимное наслаждение. Он перестал ласкать ноги Анны только тогда, когда ее правая рука скользнула к лону и начала с ожесточением теребить клитор. Михаил перехватил руку, отвел в сторону и склонился над Анной. Поочередно поцеловав соски, он собрался прильнуть к Анниным губам, но в этот момент выдержка изменила ему и он упал на локти, неистово двигаясь взад-вперед. Анна в приступе яростного восхищения заколотила кулаками по его спине. Михаил изловчился, перехватил одну руку и прижал к дивану прямо за Анниной головой. Анна не сопротивлялась, напротив — завела за голову и вторую руку, скрестила тонкие запястья, на которых проступали синевой вены, и приказала, не попросила, а именно приказала громким хриплым шепотом:

— Держи меня!

Михаил послушно перенес упор на левый локоть, а правую ладонь положил поверх скрещенных запястий и сжал их, не очень сильно, опасаясь ненароком сделать больно, но ощутимо, так, чтобы чувствовалось, что он держит. В тот же миг по телу Анны прошли судороги, она запрокинула голову, насколько это было возможно в ее положении, и исторгла громкий вопль, в котором радость мешалась с восхищением. Михаил достиг пика наслаждения несколькими секундами позже, но содрогаться в экстазе они закончили одновременно.

Закончили и долго лежали на спине, взявшись за руки и глядя в потолок.

— Я даже не спросил тебя… — начал Михаил, которым овладело запоздалое раскаяние; прежде чем приступить к любовным играм, следовало бы поинтересоваться насчет предохранения.