Сергей Рокотов - Мне тебя заказали

Нина Туманович осталась стоять посреди участка Гнедого, а братва села по машинам и уехала восвояси.

- А странно, однако, она себя ведет, а, Живоглот? - заметил Михаил.

- Думаешь, она стучала? - поглядел на него Живоглот.

Михаил только утвердительно кивнул головой. А потом произнес:

- Бикса клевая. Разговорились мы с ней как-то на днях. Теперь дело прошлое, я хотел ее того... К себе заманить... И порассказал ей, что злых собак у меня нет, так как я собачьего лая терпеть не могу, и что сигнализацию в машину не поставил за ненадобностью, что и я и Гена большие любители поспать по утрам, поскольку ложимся очень поздно, что моя супруга Лариса в последнее время ночует в московской городской квартире и, кроме меня и Гены, на даче никого не бывает... Ну как, чуешь, откуда ветер дует?

- Вот тварь... - прошипел Живоглот. - Ничего, достанем ее хоть из-под земли...

- Успеется. А теперь и нам нужна разведка, - сказал Михаил. - О нашем общем друге тоже не помешает кое-что разузнать. Где живет, с кем общается...

- Ну, и кто эту разведку будет проводить? - недовольно спросил Живоглот.

- Я, - спокойно ответил Лычкин. - Отвези меня домой.

- Как скажешь. Отвезу хоть на край света, если во благо общего дела... Ты учти, за смерть Гнедого с меня спросят, а я спрошу, понятно, с тебя... Так что действуй, дружище Лыко...

Живоглот отвез Михаила на Ленинградский проспект. Там его встретила взволнованная Лариса.

- Что с тобой, Мишенька? Да у тебя все лицо избито? Случилось что?! бросилась она к нему.

- Случилось, случилось, еще как случилось. Все может кончиться крахом... Давай поедим, умираю с голода...

За столом он спросил:

- Где сейчас обитает твоя Инна?

- Была я как-то у матери, когда Костин уезжал в отпуск. Они-то со мной, сам знаешь, с тех пор не общаются. Но мать жалеет иногда, родная дочь как-никак... Она и сообщила, что квартиру Инна купила. Только вот где, не знаю. Она не сказала, вроде бы где-то недалеко от них. Что еще? Жених у нее был, как его, забыла... Короче, погиб он в конце девяносто седьмого, ну, знаешь, взрыв был на Востряковском кладбище...

- Знаю, знаю, - неожиданно грубо оборвал ее Михаил. Он прекрасно знал про взрыв на Востряковском кладбище, потому что при нем отчаянно матюгался у себя дома Гнедой, узнав, что тот, из-за кого все это затевалось, остался жив. И Гнедой получил за это жуткий втык от большого босса. - Так что Инна-то? Ты про нее говори, а не про взрыв этот.

- А что про нее говорить? - протянула удивленная его резким тоном Лариса. - Жених погиб, так что она теперь снова одна...

- Может быть, одна. А может быть, и не одна, - загадочно произнес Михаил. - Вот это-то и надо выяснить. Сама-то она меня, понятно, не интересует...

- Думаешь, опять Кондратьев? - привстала с места Лариса.

- Опять Кондратьев, это точно. Только с ним Инна или нет, этого я не знаю... Расстались они тогда, в девяносто втором, сама знаешь как... А теперь сошлись или нет, это никому не ведомо... А узнать бы надо... Вот ты и узнай...

- Как же я узнаю? В том доме со мной разговаривать не желают. Отчим может просто на три буквы послать, да и мать при нем рта не раскрывает...

- Ладно, узнаем ее адрес по справочному.

Через десять минут Михаил уже знал адрес квартиры Инны на улице Новаторов. Он позвонил Живоглоту и сказал, что ему срочно нужна машина.

- Я об этом уже и сам догадался, - мрачно ответил Живоглот. - Ждет тебя под окнами "Пежо-405" красного цвета. Там твой друган Генашка сидит...

- Сам поведу, ну его, - махнул рукой Михаил.

- Вообще-то, ты сильно датый, целый день коньяк глушил в казино, потом мы с тобой шефа помянули... Нет уж, доверься ему, нечего других в такие дела посвящать... Больше он таких ляпов делать не станет, он теперь ученый... Спускайся и делай свои дела... Удачи тебе!

- Ладно, - сказал Михаил Ларисе, целуя ее в щечку. - Поеду я. Дела неотложные. Извини, я сегодня не в форме. А подробности потом расскажу. Главное, ты будь осторожна. Дела очень серьезные... Хуже не бывает... А пока скажу только одно - сегодня утром Гнедого взорвали в его "Мерседесе".

От радости Лариса чуть не подпрыгнула до потолка. Бросилась к Михаилу и поцеловала его.

- Туда ему, гаду ползучему, и дорога, - воскликнула она. - Вспомни, как он издевался над нами...

- Дура ты! Дура! - оттолкнул он ее от себя, да так сильно, что она чуть не ударилась о стену. - Он, разумеется, был большой гад, но я-то кто без него? Подумай... Маленький гаденыш, вот я кто... Да еще гаденыш, которого могут обвинить в смерти этого гада и менты, и братва... Так-то вот, кончились наши светлые денечки... Все. Некогда. Сиди тут и думай. И будь осторожна, повторяю... Пока. Когда приду, не знаю...