Сергей Рокотов - Час совы

Филипп был не в состоянии ничего произнести. Он мычал и бубнил нечто невнятное... А ведь он стал сегодня догадываться, что за ребенок плакал ночью за стеной, но не смел в это поверить...

- Удовлетворю твое любопытство, - сказала Ника, беря малыша на руки. - Никакой мистики тут нет... Я ехала на машине вслед за вами. Видела, как ты вылетел на дорогу... но наша машина проследовала за "Жигуленком" с погашенными фарами. Не доезжая Дорофеева, твой суровый друг вытащил бедную девушку из машины и потащил в лес. Я и мой знакомый, который был за рулем, побежали за ним. Алена сопротивлялась, кричала, но этот изверг ударил её кулаком в лицо, а затем вытащил из кармана кнопочный нож. Он уже готовился нанести ей удар под сердце, когда я ударом ноги выбила у него этот нож. Но и он оказался парнем не промах. А мой спутник был очень пожилым человеком, не буду говорить, кто это был, ни к чему тебе это знать. И помочь мне в драке он не мог. Твой Сапрыкин ударил его кулаком в челюсть и он потерял сознание... Но свой нож в темноте он не мог найти... И тогда он ударил меня в лицо, я упала, а он убежал, бросив свою, вернее, чужую, угнанную им, машину. А что ему было делать? Либо всех троих убивать, а я бы никак не позволила ему это сделать, либо уж никого... И, видимо, он решил сделать вид, что ничего вообще не было... Куда ему было деваться? Он побежал к тебе, чтобы рассказать, что произошло и выработать план защитных действий. А что было делать нам? Машину я тогда водила неважно, но, однако, сумела отвезти старика домой, благо было рядом... Да, Филиппок, это была ещё та поездочка, скажу я тебе... Я за рулем, едва умеющая водить, да ещё в обличие Совы, сзади - стонущий пожилой человек, а рядом со мной, вздохнула она, слегка дотронувшись до плеча побледневшей от воспоминаний о той ночи дочери. - Аленка... Ничего не понимающая, дрожащая от страха, чуть ли не теряющая сознание... А я даже не знаю, как её зовут... И я их утешала, пыталась шутить, даже петь... Да, страшное воспоминание, нет, вру, - махнула она рукой и сверкнула синими глазами на сидевшего с открытым ртом Филиппа, - прекрасное... Потому что на сей раз Бог был на моей стороне, и он помог мне спасти от ножа твоего дружка свою дочку... А затем поехала к себе в Дорофеево, где у меня в подвале моей халупы было весьма приличное жилище... Машину оставила на дороге, утром её забрал сын старика... А в Дорофеево на тропинке я встретила его... Снова встретила... Он входил в поселок с другой стороны, видимо, оттуда же, откуда ранее приперся ты... Два шакала, пробирающиеся лесными тропками... Я чувствовала, сердцем чувствовала, что я встречу его, что никуда он от меня не денется... И на сей раз ненависть придала мне сил. И в руках у меня была железная палка, а в кармане шубейки нож твоего друга, который я нашла в лесу. Я же Сова, вижу в темноте. Так вот, я ударила его этой железной палкой по шее и он отключился. Но потом все же открыл глаза. И тогда-то поведал мне все о ваших планах, не захотелось ему, чтобы я его же собственный нож всадила ему в глаз или в горло... Все поведал... И получил смертельный удар палкой в лоб. Я взяла его мобильный телефон и потащила насмерть перепуганную девушку, на глазах которой происходила вся эта разборка, домой. Я ещё не знала, кто она такая, я только знала, что она беременна, что вы со своим поганым друганом решили убить из корыстных целей беременную женщину. А когда я привела её домой, и мы разговорились в моем уютном подземелье, я... , - Ника вздохнула и вытерла уголок глаза. - Я узнала, кто она такая... Но найдя свою дочку, я не хотела снова потерять ее... И я пошла, чтобы убрать с места эту падаль, твоего дружка Вована. Но, пока суть да дело, наступило утро... И тут попался этот дурак Дресвянников. Пришлось вести его домой и поить. Я всегда держала дома запас водки на всякий случай. А все это время бедная Аленка дрожала внизу... Когда он нажрался до чертиков, я вернулась назад и умудрилась утащить труп с места происшествия и... - Она внимательно поглядела на Филиппа. - замести следы. - Ну а потом я позвонила тебе... и ещё кое-кому... Утром за нами приехали и увезли оттуда... Я перестала быть Совой, и стала самой собой... Я вернулась в родительский дом, где прошла моя молодость... Мои друзья помогли мне вселиться в этот дом, где в восемьдесят втором году умер мой отец, где страдала и умерла ещё через пять лет моя бедная мать. Сейчас такое возможно, когда есть деньги... Так-то вот, пустой бамбук... А теперь погляди в глаза тем, кого ты хотел лишить жизни ради этих поганых баксов и убирайся отсюда вон! Рассчитываю больше тебя никогда не видеть.