Сергей Рокотов - Час совы

Приговор Ника выслушала спокойно, с презрением глядя на суетящегося и кусающего губы Навроцкого. - Это беззаконно! - крикнул адвокат Рыжиков, который добивался для Ники статьи сто четвертой за убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, предусматривающей наказание в виде исправительных работ до двух лет... Но Ника не верила в справедливость, ей даже не хотелось справедливости, ей хотелось, чтобы было как можно хуже... И получился почти максимум... - Я немедленно подаю апелляцию в вышестоящую инстанцию... - Радуйся, Навроцкий! - крикнула из-за решетки Ника, на запястьях которой застегивались наручники. - Погулять тебе покруче!

Зал шумел и гудел. И Ника понимала, что большинство присутствующих настроено против нее. Картина преступления представлялась довольно очевидной. Экстравагантная актриска, жена модного актера в порыве ревности зарезала молодую красивую девушку, продавщицу, человека, так сказать, социально близкого, из самой толщи народной. Конечно, о Навроцком тоже говорили не самые лучшие слова - как-никак было очевидно, что жена застукала его в самый пикантный момент... Но убить!!! Зарезать ножом!!! К тому же и сама шлюха... Прокурор непременно настаивал на этом... Кровожадная, беспринципная шлюха, жена человека тоже непорядочного... Оба вели развратный образ жизни, изменяли друг другу напропалую... И вот результат...

И он сумел доказать судьям, что Вероника Лемберг убила Жанну Кошкину преднамеренно. Ни о каком душевном волнении со стороны такой особы речи быть не могло. Кинорежиссер Рыльцев дал письменные витиеватые показания, в которых не то, чтобы признавался, но и не отрицал, что сожительствовал с актрисой Лемберг, и именно поэтому она получила главную роль в его новом фильме. В пользу этого говорило то, что после той пощечины, полученной им, он не снял её с роли, и через месяц группа должна была выехать в Пятигорск, где должны были сниматься натурные съемки фильма.

Безусловную поддержку обвинению оказал и Вадим Навроцкий. Не то, чтобы ему было очень жалко убитую любовницу, а, скорее всего, ему было жалко самого себя. Он, популярный киноактер, стал свидетелем кровавой расправы, а вернее - участником кровавого фарса, устроенного его безумной женой. И поэтому он охотно давал на следствии показания против своей жены, характеризуя её примерно так же, как и Рыльцев. Когда же начался суд, он пошел на попятную, ему, как всякому слабому человеку, было стыдно глядеть в глаза Нике, и он всяческими способами увиливал от явки в суд. Ему слали повестки, но он не являлся, ударившись в глубокий запой. Но властная мать заставила его все же явиться в суд. Там, стараясь не встречаться взглядом с Никой в клетке, он давал путаные невразумительные показания... И вот приговор, статья сто третья и восемь лет тюремного заключения...

Когда огласили приговор, ему стало не по себе. Только тогда он понял, на что обрек любящую его жену, мать своего ребенка...

Конвоиры увели Нику из зала суда. Народ продолжал шуметь и обсуждать ситуацию.

Родителей Ники в зале суда не было. Дело в том, что от переживаний у её отца полковника Лемберга случился инсульт, и мать вынуждена была остаться с ним в городе Пушкине под Ленинградом.

"Время разбрасывать камни, время собирать камни", - проговорила Ника и закурила сигарету. Пришло время и Рыльцеву и Навроцкому ответить за те страшные восемь лет, которые она провела в заключении... Ника верила в Бога, она считала, что именно Бог спас её в застенках, спас от расправ грубых озверелых баб, спас от зверства тупых злобных вертухаев, подарил ей новых друзей, которые помогали ей за решеткой, собирались помочь и теперь... Но окончательно в существовании Бога она уверилась несколько позже... И была настолько поражена роковому стечению обстоятельств, что это полностью переменило не только её дальнейшую жизнь, но и всю её саму...

6.

- Филипп Игнатович? - раздался в телефонной трубке вежливый мужской голос.

- Да, это я, - ответил Филипп. - А вы кто?

- Боюсь, что мое имя вам ровным счетом ничего не скажет, - ответил голос, и только теперь Филипп понял, что это о н и. Он не ожидал такого вежливого приветливого голоса от н и х, ждал грубости, угроз, а тут... И от этого ему стало очень страшно. - Нам надо встретиться в спокойной обстановке и переговорить о некоторых вопросах, Филипп Игнатович. Когда? - пролепетал Филипп. - А когда вам удобно? У вас как со временем? Например, завтра, часиков в десять вечера... Освободитесь к этому времени? Вы уже закончите свою работу? - Я... вообще-то... У меня...