Светлана Алешина - Неотразимое чудовище (сборник)

В глубине души каждый из нас все-таки ребенок.

Я, например, обожаю «Детский мир». Обожаю даже не покупать игрушки, а рассматривать их.

С детства я стараюсь хотя бы раз в неделю побывать в этом замечательном магазине.

Сейчас тут можно увидеть столько дивных игрушек, что сердце замирает от восторга при виде этого великолепия.

Так вот — я стояла и смотрела на этот маленький чудесный револьвер, — ну, вылитый «браунинг»!

И наплевать, что стреляет он не пулями калибра «семьдесят два и шесть», а всего лишь маленькими, круглыми «присосками» — дело-то не в этом!

Впрочем, наслаждаться долго этим зрелищем я никак не могла. Работа, господа мои, работа!

С тяжким вздохом я вышла из магазина-сказки в это пошлое и вульгарное бытие, определившее общественное сознание отнюдь не наилучшим образом.

Взглянув на часы, с ужасом убедилась, что опаздываю. Придется бежать до троллейбуса, чтобы вместо полезных ста шагов проехаться в нашем душном транспорте! Лучше, наверное, взять такси. Я почти бегом добралась до Московской и застыла там, подобно изваянию, в ожидании «извозчика».

Рядом со мной притормозил роскошный «Рено», дверь его распахнулась, словно дверца кареты перед Золушкой.

Увы! Я не отношусь к тем глупеньким дамочкам, которые почтут за счастье общение с нынешними «принцами»!

Поэтому я постаралась сделать вид, что ослепла и никаких таких «Рено» с гладенькими, как пасхальный кулич, водилами не вижу.

— Садитесь, — не выдержал незадачливый «принц».

Я покачала головой.

— Почему? — искренне удивился он, еще держа на своем лице самодовольную улыбку.

— Я боюсь, — мило улыбаясь, сообщила я. — В городе бродят сексуальные маньяки…

— Разве я похож? — огорчился он довольно искренне. — Мне говорили, я обаятельный…

— А маньяки бывают очень даже обаятельные, — холодно парировала я, делая шаг к подошедшему троллейбусу. — Пока!

— Подождите, — остановил он меня. — Может быть, вам все-таки будет скучно сегодня вечером?

— Нет, — категорично ответила я. — Не будет!

— И все-таки…

Он всучил мне белый квадратик визитки, который я чисто машинально сжала в кулаке.

Махнув ему рукой, я влезла в переполненный троллейбус, думая о том, что не так уж много заплатила за свои принципы — всего-то небольшая давка!

Белоснежный «Рено» обиженно двинулся с места — ему явно была непонятна девица, предпочитающая старенький троллейбус.

Я взглянула на визитку. Какой-то Мальчевский… Подумаешь, важная персона.

Визитку я выкинула. Поскольку этот тип был мне совершенно не нужен, да и вряд ли настанет момент, когда он мне понадобится!

Прицелившись, я выстрелила.

Вау!

Прямо в цель!

Я гордо посмотрела на Ларикова и протянула ему игрушечный револьвер.

— Ваша очередь, сэр!

Он принял эффектную позу, прищурился и…

Промазал!

— Вот так тебе, — злорадно сказала я. — Кто из нас молодец?

— Ты, — снисходительно признал он мое превосходство.

— «Полиция Майами. Отдел нравов», — фыркнула я. — Я Дон Джонсон.

— Не понял, — возмутился Ларчик. — И почему это именно ты Дон Джонсон? Еще две минуты назад мне казалось, что ты женщина.

— А у меня сексуальная переориентация, — невозмутимо сообщила я. — Хочу быть мужчиной! Во-первых, тогда за мной не будет охотиться этот монстр…

Я махнула рукой в сторону мрачноватого фоторобота, наклеенного на стене. Этот тип теперь украшал все заведения, связанные с «розысками и происшествиями». Правда, на мой взгляд, еще не один фоторобот не был похож на разыскиваемых. Поэтому мне казалось, что эту рожу Лариков наклеил специально, чтобы меня устрашить. По его мнению, в такое опасное время моя страсть к шатаниям по ночным улицам ни к чему хорошему привести не могла. А так — взглянула Саша на это чудовище, и всякое желание прогуливаться под звездным небом у нее пропало!

— А во-вторых, — мстительно улыбнулась я огородному пугалу на стене, — я лучше стреляю! Поэтому именно я претендую на роль Дона Джонсона!

— Да ради бога, — согласился Лариков. — Я лично куда более склонен к мисс Марпл.

Как вы догадались, в нашей работе наступило затишье. В данный момент мы просто сходили с ума от безделья, и нам это, кстати, безумно нравилось. Правда, мы уже находились в той стадии блаженного ничегонеделания, когда недалеко уже был этап раздражения. Но пока я палила по мишени из чудесного маленького пистолетика, как две капли воды похожего на настоящий, а Лариков увлеченно читал мне вслух мрачную газету. В газете рассказывалось про преступления, ежесекундно совершающиеся в родном Тарасове, и было непонятно, почему же мы бездействуем. Правда, меня ни одно из совершенных преступлений не заинтересовало, и я включила телевизор.