Сергей Рокотов - Тайны подмосковных лесов

- Что ты все о покойниках? - проворчал Ворон. - Живым жить...

Катя вдруг улыбнулась ему в лицо, почувствовав его слабость. Он не имел больше аргументов.

- Нет, - тихо и твердо произнесла она. - Никогда.

Ворон почувствовал приступ бешенства, подступавший к горлу. Он понимал, что говорит неубедительно, ему стало досадно за свою оказавшуюся ненужной откровенность. Но он не привык отступать.

- Ты будешь моей, - процедил он сквозь зубы.

- Силой возьмете? - усмехнулась Катя. - Вот это в ваших правилах. Это не трудно. Вон сколько ваших на улице. Скрутите и отвезете, куда надо. И снова пустите по кругу.

- Ты за кого меня принимаешь?! - начал свирепеть Ворон.

- За того, кто вы есть. За бандита.

Ворон сделал глотательное движение, перевел дух.

- Ладно. Ты мне вот что скажи, это тебя Дмитрий Степанович тогда отпустил?

- Нет. Я подсыпала вам обоим снотворное и убежала.

- Да? - равнодушным голосом переспросил Ворон. - Кстати, он недавно убил двух человек. Вот кто настоящий бандит. А сейчас он арестован нашими доблестными органами. Судьба его будет безрадостна.

Катя вздрогнула от неожиданности сообщения и от того злорадства, которое отобразилось на загорелом лице Ворона. В какой же ужасный мир он хочет её затащить!

- Итак, твое решение? - спросил Ворон.

- Решение давно принято. Я выхожу замуж, и если вы желаете мне добра, оставьте меня в покое. Раз и навсегда.

Ворон нахмурился, кулаки его сжались. Ему вспомнились события более чем двадцатилетней давности. Дача в лесу, осень, семнадцатилетняя Маша... "О, кей будет... А вот между нами никогда! Никогда!" - улыбалась она. А потом кричала в бешенстве: "Я замуж скоро должна выйти, ты помешать мне хочешь? Что тебе от меня надо?! Сволочь, гад!" "Так что же, стала Маша без меня счастлива?" - вдруг с сатанинским злорадством подумал Ворон, вспоминая, как летела их "Волга" с рокового моста. Роковой мост, роковая семья... И эта говорит то же самое. "Я выхожу замуж, и если вы желаете мне добра, оставьте меня в покое. Раз и навсегда."

Они просто издеваются над ним... Они его не воспринимают - Маша не воспринимала того, двадцатипятилетнего студента, начинающего афериста, любимца женщин. Катя жене воспринимает его нынешнего - матерого уважаемого вора, богатого человека, того, которого все так уважают и боятся, выполняют каждое его приказание, его, который может безнаказанно убить человека, может посадить человека, оправдать человека, вытащить человека из тюрьмы, который никого и ничего не боится, которого уважают и в европейских городах, где у него связи в приличных кругах. Однако, Маша была хоть и роковым, но все же эпизодом в его жизни, но на Катю он сделал ставку. И вот - такой же взгляд, такие же глаза, такое же презрительное равнодушие, такой же задристанный женишок, снова студентик МГИМО. Только теперь этот номер не пройдет...

- Ты полагаешь, Катя, что все это так просто? А тебе не кажется, что со мной лучше так не поступать?

- Вы можете меня убить, изнасиловать, - нахмурилась Катя. - Но я вас не люблю и никогда не полюблю. Хотите, перестреляйте нас всех, пожгите, вы и так много постарались для нашей семьи. Но вашей я никогда не буду!

Катя встала с места и решительно пошла к выходу. Ненависть пересилила в ней страх. Этот человек сломал жизнь её родителям, именно он стал причиной смерти её матери, теперь она знала это точно. Откровенность Ворона не сыграла ему на руку - тут он дал маху. Катя четко разделила в его рассказе правду от лжи и возненавидела его ещё больше. За внешним лоском, золочеными очками, сединой, европейским костюмом прятался, да и не очень-то прятался, лютый зверь, питавшийся падалью, сметавший на своем пути все, что мешало его желанию насытиться, напиться крови. Пусть делает, что хочет...

К Ворону угодливо подбежал бритоголовый Костя. Ворон только досадливо махнул рукой - пусть, мол, идет. Костя ушел, а Ворон сидел, задумавшись и курил. Досада разбирала его. Зачем он ей все рассказал? Он остался в дураках со своей откровенностью, надо было только силой, с такими иначе нельзя...

Его обокрали, обобрали, отобрали у него то, что ему нужно больше всего. У него был дом, несколько машин, деньги, связи, он был пресыщен всем. Он за два с половиной года объездил всю Европу, был в США и Южной Америке, в Мельбурне и Сан-Сити, он, забыв обо всем на свете, наслаждался этой жизнью, пил её, не отрываясь, он хотел вознаградить себя за свою прежнюю, полную опасностей и тревог, жизнь, за серое бедное детство, за совковую мораль, которую ему усердно прививали, он ненавидел Россию и презирал её, ему ничего не было здесь нужно - ни могила матери, ни ностальгические воспоминания. Ему здесь нужна была только о н а - Катя, о н а - с её черными пушистыми волосами, слегка раскосыми, как у матери, карими глазами, с её стройностью, её точеными ногами, её своеобразной - резкой, но такой привлекательной манерой разговаривать. Как бы они тогда зажили, если бы она была с ним! С той поры, когда Ворон познакомился с Катей, у него больше не было постоянной женщины, любая женщина раздражала его, потому что это была не о н а. Он удовлетворял свою похоть в притонах и борделях всего мира, он спал только с публичными женщинами, которым платил за их услуги деньги. А место в его сердце было занято.