Светлана Алешина: Не гони лошадей

Я представилась, показала свое удостоверение, женщина внимательно выслушала меня.

— Я из редакции газеты «Свидетель», хотела бы написать про вашего му…

— Это уже не ко мне, — зло оборвала она меня.

Я уставилась на нее, ничего не понимая. «Уже» — это в каком смысле, «уже» теперь, по поводу кончины супруга или «уже» вообще? Видя мою растерянность, вдова профессора пояснила:

— Мы с Карташевым год как не живем, этот мерзавец со студенткой сожительствует, — женщина говорила, едва сдерживая рыдания. Непонятно, по поводу чего были эти слезы: то ли по поводу гибели, то ли по поводу измены супруга. Я, как могла, успокоила женщину, накапала ей валерьянки, но разговора у нас не получилось.

В деканате дали именно этот адрес, значит, там не знают о новой семье профессора. Образ положительного «морально устойчивого, перспективного, талантливого ученого» стал приобретать большую реальность. Что ж, и на солнце есть пятна. Ладно, моя газета криминального характера, с желтой прессой мы ничего общего не имеем.

Официальная жена Карташева дала мне адрес его новой подруги, и я решила отправиться к ней. Раз уж я влезла в это дело, нужно было выяснить все до конца.

Карташев со своей молодой подругой проживал в старом центре Тарасова. До главной улицы пешком минут двадцать, до университета десять минут езды, до Волги рукой подать. Двухэтажные особнячки, выстроившиеся квадратом, с внутренними двориками, пристроенные друг к другу, напоминали о купеческом прошлом Тарасова. Дом, в котором жил Карташев, имел и парадный, и черный ход, кое-где сохранилась лепнина. Лестница, ведущая на второй этаж, когда-то знавала лучшие времена. Я поднялась на площадку второго этажа и остановилась перед новенькой железной дверью. Надавила кнопку звонка и услышала мелодичную трель.

Дверь мне открыла заплаканная молодая женщина в джинсах и черной водолазке, в ее пышных каштановых коротко стриженных волосах виднелась черная креповая лента. На бледном лице выделялись огромные зеленые глаза с длинными пушистыми ресницами. Девушка была невероятно красива какой-то хрупкой, изысканной красотой.

— Здравствуйте, я по поводу несчастья с Антоном Павловичем, из газеты. Мы пишем статью об этом трагическом происшествии…

— Это вам она дала адрес? — спросила девушка, пропуская меня в квартиру.

Мне показалась что собеседница моя немного не в себе. Что-то неуловимое…

«Она» — это, вероятно, жена Карташева. Я кивнула и прошла вслед за девушкой по длинному широкому коридору. Пока я шла, насчитала три комнаты, кухню и ванную. Мы оказались в комнате с камином. «Интересно, действующий?» — мелькнуло у меня в голове. Казалось, мы перенеслись в другую эпоху, лет эдак на сто пятьдесят или двести назад. Мебель здесь была сплошь старинная. Огромные стеллажи с книгами, дубовый стол с компьютером (единственная современная вещь), два кресла перед камином. Вероятно, кабинет Карташева.

— Это кабинет моего отца… Антон очень любил тут работать, перенес все свои книги, компьютер…

Понятно, девушка из состоятельных, на профессорскую зарплату так квартиру не обставишь. В официальной квартире Карташева все гораздо проще.

— Извините, что я беспокою вас в такую трагическую минуту… — начала я.

— Вас как зовут? — перебила подруга Карташева, назвать ее женой я почему-то не могла.

— Ольга, Ольга Юрьевна, — произнесла я.

— А меня Элла, Элина. Антон любит… любил меня так называть… — Глаза девушки наполнились слезами, она покачнулась и чуть не села мимо кресла.

Я ринулась успокаивать девушку, поднявшись с места, что-то задела ногой. Это оказалась пустая коньячная бутылка. Вот откуда лихорадочный блеск в глазах и едва уловимый аромат.

Девушка подняла голову и жалобно произнесла:

— Посидите со мной, пожалуйста, мне страшно… У меня ведь никого нет… Это так страшно ходить по пустым комнатам, я даже спать не могу, боюсь… — Девушка поежилась. — Хотите выпить? У меня коньяк есть.

— Нет, спасибо. Элина, вы можете говорить? — спросила я, усаживаясь на свое место.

Она махнула рукой, мол, спрашивайте.

— Скажите, профессору никто не угрожал в последнее время? Телефонные звонки, записки?..

— Мы с Карташевым не афишировали свои отношения, о том, что он живет здесь, почти никто не знал. Если бы в деканате узнали, что мы вместе… Студентка и преподаватель… сами понимаете, я даже со всеми подружками перессорилась, в гости ведь никого не позовешь — разболтают.