Сергей Рокотов - Воскресший для мщения

... - Ты? - поразилась Инна, глядя на стоявшего перед ней Михаила.

- Я, - потупив глаза, произнес он.

- Зачем ты пришел?

- Поздравить тебя с днем рождения.

- Так он у меня давно прошел. Пятнадцатого марта.

- Ну и что? Лучше поздно, чем никогда. Родители дома?

- Нет.

- Так я пройду?

- Ну проходи, раз пришел...

Михаил снял дубленку, прошел в комнату, сел на кресло.

- Ну и как ты? - спросил он.

- Нормально, - еле сдерживая слезы, ответила она. Как она тосковала по Алексею, как хотела навестить его, но Бурлак не разрешил свидания с подследственным, учитывая серьезность обвинения. Она отнесла ему передачу, но ей через некоторое время объявили, что он не хочет принимать от неё передач и вернули, ополовиненную, обратно. Она пыталась передать с Сидельниковым письмо, но он категорически отказался сделать это. А ей так хотелось ободрить его. Она говорила с Ларисиной племянницей Аллой, секретаршей Алексея, оказавшейся тогда на той злополучной вечеринке восьмого марта, и они пришли к выводу, что все это было подстроено авантюристкой Ларисой. Короче, она давно простила Алексея. А вот он не хотел прощать ей, что она бросила его в такой тяжелый момент его жизни.

- Бледная ты какая-то, - покачал головой Михаил.

- Зато ты весь цветешь.

- Да вот... Работаю, зарплату приличную получаю. Недавно вот в Анталию ездил отдыхать... Хорошо...

- И ты пришел для того, чтобы мне об этом сообщить?

- Я вообще-то пришел ободрить тебя... Я знаю, что произошло с твоим женихом...

- Откуда?!!!

- Понимаешь, дело в том, что мы давно работаем вместе с Кондратьевым. И я полностью в курсе дела...

- Ты?!!! Работаешь с Алексеем?!!!

- Да, я его помощник. И я видел тебя с ним. Мы с Кондратьевым не то, чтобы друзья, но хорошие приятели. Именно я порекомендовал для его защиты опытного Петра Петровича Сидельникова, который защищал моего несчастного отца.

- Да, до чего же тесен мир, - пробормотала Инна. - И почему он мне никогда про тебя не рассказывал?

- И хорошо, что не рассказывал, - улыбнулся Михаил. - А то бы он меня точно уволил...

- Не уволил бы из-за этого, он человек справедливый...

- Шучу, шучу, разумеется. А ты не пыталась написать ему? Сидельников бы передал, я думаю... Что ему стоит?

- Нет! - вдруг разозлилась она. - Не пыталась! И вообще, какое твое до всего этого дело? Работали вместе, и ладно! А я вообще ухожу, мне вообще пора!

- Ладно, - тихо, с какой-то внутренней грустью произнес Михаил, бросив взгляд на стол, на котором лежал конверт. "Матросская тишина". Алексею Кондратьеву", - было там написано её рукой. - Я провожу. Можно я закурю? вытащил он из кармана сигареты и зажигалку и положил на стол.

- Не надо меня провожать! Все, навестил, и иди... - Инна стала слегка подталкивать его к выходу. Михаил сунул сигареты обратно в карман, а зажигалку оставил на столе рядом с конвертом.

- Ладно, Инночка, я тебя прошу об одном, если тебе будет очень трудно, обращайся ко мне... Ой, я зажигалку забыл в комнате, извини, я заберу..., сказал он и прошел в комнату. Легким движением сунул в карман и зажигалку, и конверт и снова вышел в прихожую.

- С голоду буду помирать, не обращусь, - вдруг задорно улыбнулась Инна. - А разговариваю я с тобой только по одной причине...

- По какой?

- А вот не скажу! - засмеялась она. - Одевайся, иди... Мне пора...

Ей через полчаса надо было быть в женской консультации.

Михаил вышел, а когда она выходила из подъезда, он бибикнул ей из своей "девятки".

- Инночка, может подвезти? - спросил он.

- А вот подвези! - ещё задорнее ответила она. Тут недалеко. - Ей пришла в голову шальная мысль.

Она стала залезать в машину и не заметила, как откуда-то слева раздался щелчок фотоаппарата.

... - Я ещё раз повторяю, Инна, тебе так тяжело сейчас, обращайся ко мне. Хоть дела в нашей фирме сама знаешь какие, но... кое-какие запасы у меня имеются. Я один, тратил мало, да и мать тут расщедрилась, вот, на путевку в Анталию субсидировала...

- А мне совсем не тяжело, - засмеялась Инна. - Мне легко, очень легко и хорошо... А Алексей выйдет, он ни в чем не виноват и его освободят под подписку, так мне говорил Петр Петрович. А в самом худшем случае он получит два года условно. И мы поженимся. Так что не надо меня жалеть. Останови. Здесь!

"Женская консультация номер...", - прочитал вывеску на двери Михаил. Внимательно поглядел на Инну.

- Я здорова, совершенно здорова, - с каким-то вызовом глядя ему в глаза, произнесла она. - Настолько здорова, что жду ребенка. Ребенка от него. Твое счастье, что после... того... я могу иметь детей. Поэтому и разговариваю с тобой, Михаил Гаврилович... Пока!