Сергей Рокотов - Воскресший для мщения

Он допускал, что может встретиться на даче у Гнедого с милицейской бригадой, но, по возможности, надо было этой встречи избегать. К тому же он прекрасно знал, что в недалеком будущем именно с него тот кто надо спросит за гибель Гнедого, за всевозможные беспорядки, а уж если менты начнут копать под все его окружение, последствия могут быть самыми печальными. И прежде всего для него.

Нина Туманович осталась стоять посередине участка Гнедого, а братва села по машинам и уехала восвояси.

- А странно, однако, она себя ведет, а, Живоглот? - заметил Михаил.

- Думаешь, она стучала? - поглядел на него Живоглот.

Михаил только утвердительно кивнул головой. А потом произнес:

- Бикса клевая. Разговорились мы с ней как-то на днях. Теперь дело прошлое, я хотел её того... К себе заманить... И порассказал ей, что злых собак у меня нет, так как я собачьего лая терпеть не могу, и что сигнализацию в машину не поставил за ненадобностью, что и я и Гена большие любители поспать по утрам, поскольку ложимся очень поздно, что моя супруга Лариса в последнее время ночует в московской городской квартире, и кроме меня и Гены на даче никого не бывает... Ну как, чуешь, откуда ветер дует?

- Вот тварь..., - прошипел Живоглот. - Ничего, достанем её хоть из-под земли...

- Успеется. А теперь и нам нужна контрразведка, - сказал Михаил. - О нашем общем друге тоже не помешает кое-что разузнать. Где живет, с кем общается...

- Ну и кто эту самую контрразведку будет производить? - недовольно спросил Живоглот.

- Я, - спокойно ответил Лычкин. - Отвези меня домой.

- Как скажешь. Отвезу хоть на край света, если во благо общего дела... Ты учти, за смерть Гнедого с меня спросят, а я спрошу, понятно, с тебя... Так что действуй, дружище Лыко...

Живоглот отвез Михаила на Ленинградский проспект и поехал к себе. Там его встретила взволнованная Лариса.

- Что с тобой, Мишенька? Да у тебя все лицо избито? Случилось что?! бросилась она к нему.

- Случилось, случилось, ещё как случилось. Все может кончится крахом... Давай покушаем, умираю с голода...

За столом он спросил:

- Где сейчас обитает твоя Инна?

- Была я как-то у матери, когда Костин уезжал в отпуск. Они-то со мной, сам знаешь, с тех пор не общаются. Но мать жалеет иногда, родная дочь, как-никак... Она и сообщила, что квартиру она купила. Только вот где, не знаю, она не сказала. Вроде бы, где-то недалеко от них. Что еще? Жених у неё был, как его, забыла... Короче, погиб он в конце девяносто седьмого, ну, знаешь, взрыв был на Востряковском кладбище...

- Знаю, знаю, - неожиданно грубо оборвал её Михаил. Он прекрасно знал про взрыв на Востряковском кладбище потому что при нем отчаянно матюгался у себя дома Гнедой, узнав о том, что тот, из-за кого все это затевалось, остался жив и невредим. И Гнедой получил за это жутчайший втык от большого босса, такой втык, что он не мог опомниться от него в течение месяца, ходил, как мешком побитый. - Так что Инна-то? Ты про неё говори, а не про взрыв этот?

- А что про неё говорить? - протянула удивленная его резким тоном Лариса. - Жених погиб, так что, она теперь снова одна...

- Может быть, одна. А, может быть, и не одна, - загадочно произнес Михаил. - Вот это-то и надо выяснить. Сама-то она меня, понятно, не интересует...

- Думаешь, опять Кондратьев? - привстала с места Лариса.

- Опять Кондратьев, это точно. Только с ним Инна или нет, этого я не знаю... Расстались они тогда, в девяносто втором, сама знаешь, как... А теперь сошлись или нет, это никому не ведомо... А узнать бы надо... Вот ты и узнай...

- Как же я узнаю? Там, в том доме со мной разговаривать не желают. Отчим, тот может просто на три буквы послать, да и мать при нем рта не раскрывает...

- Ладно, узнаем её адрес по справочному.

... Через десять минут Михаил уже знал адрес квартиры Инны на улице Новаторов. Он позвонил Живоглоту и сказал, что ему срочно нужна машина.

- Я об этом уже и сам догадался, - мрачно ответил Живоглот. - Ждет тебя под окнами "Пежо-405" красного цвета. Там твой друган Генашка сидит...

- Сам поведу, ну его, - махнул рукой Михаил.

- Вообще-то, ты сильно датый, целый день коньяк глушил в казино, потом мы с тобой шефа помянули... Нет уж, доверься ему, нечего других в такие дела посвящать... Больше он таких ляпов делать не станет, он теперь пуганый и ученый... Спускайся и делай свои дела... Удачи тебе!

- Ладно, - сказал Михаил Ларисе, целуя её в щечку. - Поеду я. Дела неотложные. Извини, я сегодня не в форме. А подробности потом расскажу. Главное, ты будь осторожна. Дела очень серьезные... Хуже не бывает... А пока скажу только одно - сегодня утром Гнедого взорвали в его "Мерседесе".