Анна и Сергей Литвиновы - Исповедь черного человека

Жанна и Галя приехали в Подлипки раньше условленного срока, и шебутная Жанна подбила подружку: а пойдем им навстречу? Знали ведь, что где-то здесь и Владик, и Радий вместе работают.

Галя сначала засопротивлялась: куда мы пойдем, разве мы знаем, с какой стороны ребята появятся? Но потом и ей передался подружкин азарт: хорошо, давай! Не встретим, так хоть прогуляемся.

Видимо, они выбрали правильное направление, потому что им стало попадаться все больше целенаправленно идущих навстречу, к станции людей — явно рабочие или итээровцы, закончившие смену. И вдруг в густеющей толпе подруги увидели Владика и Радия. Парни девчонок в первый момент не заметили. Шествовали они следующим порядком: впереди Радий в компании со встрепанным немолодым мужчиной в берете (впоследствии оказалось, что это Флоринский), а следом Владик — но что это? Иноземцев шел в компании девахи — маленькой, не слишком красивой, но, издалека видать, бойкой. Главная загвоздка в девчонке заключалась в том, КАК она смотрела на Владислава. Это заметили обе, и Жанна, и Галя — у последней аж сердце заныло. Посторонняя гражданка пялилась на идущего рядом парня (которого Галина уже почитала своим) с немым восторгом, преклонением, обожанием! Казалось, еще минута, он сделает неосторожный жест — и она съест его живьем и кусочка Гале не оставит! Нет, обычный товарищ по работе ТАК на своего коллегу не смотрит!

— Ты только глянь на них! — схватила Галю за рукав Жанна.

Однако Галина и сама все видела, и ей увиденное совершенно точно не нравилось.

А тут и Радий с Владиком заприметили встречных подруг, и Иноземцев, безо всякого смущения и задней мысли, представил их незнакомке.

Девушку, оказалось, зовут Мариной, и, ох, каким же гневным, потемневшим взглядом соперницы одарила она Галю с Жанной! И особенно Галю! А Владислав, дурачок, казалось, этого не замечал. Слава богу, у него хватило ума не тащить эту Марину с собой к Флоринскому и потом за грибами!

— Не беспокойся, роднуля, я сама у него все тихонько выпытаю, — шепнула Жанна Гале и впоследствии обещание свое сдержала. В ходе выпивки у Флоринского (какие же грибы в России без выпивки!) она все у Владика разузнала, а потом Галине доложила:

— Ничего у них не было, Владик твой и не замечает, как она на него глазеет, над нею посмеивается. Техничка, расчетчица, учится на вечерке в Бауманском. Он говорит: дурочка, говорит, набитая. Но дурочка дурочкой, а подход у нее правильный, через желудок: таскает ему то пирожки, то сырнички. Но я, подруга, на твоем месте остереглась бы эту тихоню. Сегодня она его шанежками подкармливает, а завтра? Под венец поведет?

— Ну и пусть уводит! — браво проговорила Галина, однако сердце, вместе с тем, заныло: неприятно стало, что в один прекрасный день она вдруг сможет лишиться молчаливого преклонения Владика, рыцарских ухаживаний и милых приношений.

И не будь той встречи на подлипской улочке с Мариной — как знать, что бы ответила она на прямой вопрос Иноземцева?

Меж тем Марина оказалась не единственным неприятным моментом на том пикнике.

Сначала, впрочем, все шло довольно мило. Набились все в квартиру Флоринского. У того имелось целых две комнаты, разношерстно обставленных и насквозь прокуренных. Еще на улице он шепнул Владику: «В этом же доме у ЭсПэ квартира, и его жена нынешняя, Нина Ивановна, тоже здесь проживала. Но теперь Главному где-то в Москве жилье дали. Говорят, целый особняк».

Разумеется, первым делом соорудили импровизированный стол. Не обошлось без водочки, подумали и о дамах: привезли сладкого массандровского портвейна. Наварили картошки, открыли шпроты, банку крабов, вывалили развесной хамсы — прекрасный получился спонтанный пир! Постепенно площадкой овладел хозяин. Ему было что рассказать, было перед кем распускать свои престарелые перья! Довольно быстро явилась гитара. Флоринский запел. Сначала лихие, звучащие по-блатному опусы: «За что вы Ваньку-то Морозова, ведь он ни в чем не виноват» и «А нам плевать, и мы вразвалочку, покинув раздевалочку, идем себе в отдельный кабинет». Потом перешел на лирику: «Я в синий троллейбус сажусь на ходу» и «Девочка плачет, шарик улетел». Жанна, а особенно Галя и Владик знали толк в поэзии. Владислав, пораженный, воскликнул:

— Юрий Василич! Это вы написали?!

— Ах, если бы я, — засмеялся Флоринский. — Я б тогда в КБ не работал! Это молодой поэт, зовут Булат Окуджава, не слышали?

— Боже мой, прекрасно! По-моему, он даже лучше Евтушенко! — воскликнула Лера: она вообще долго не морочилась перед тем, как что-нибудь брякнуть. А Владик сделал себе зарубку: фамилию Окуджава надо запомнить, постараться достать стихи.